Капитан Багровой Тьмы
Шрифт:
Жизнь сделалась другой, а знания, гордость и прочие доблести сгинувших эпох стали пустыми словами. С некоторых пор высшими ценностями, главной мерой успеха считалось умение обманывать, наживаться на чужом несчастье. Ценились измены, грубая сила, поверхностный ум и особенно роскошь. Мудрецы предупреждали, что цивилизация загнивает, но их голоса не достигали цели, ибо отупевшие массы обывателей не способны были понять даже самых простеньких доводов.
Как изменились люди и маги с той поры, как покинули сей мир Два Властителя, вослед которым потянулись скорбной вереницей уходящие в
Как-то само собой вышло, что из множества книг Тарха все больше привлекали близкие к документальным труды о правителях, умевших творить дела, поражающие воображение даже сегодня, спустя много столетий. Самым же великим среди них Тарх считал Худана Второго – сына Ларгенда Третьего и Кабурины Прекрасной, из-за которой разгорелась трехлетняя Илойская война. Жестокий тиран и гениальный полководец, создавший Империю Койсар и служивший Темному Властителю, всеми силами истреблял зло и несправедливость.
Тарх восхищался тезкой, его решимостью, глубоким гибким умом, сверхъестественной прозорливостью. Первый император Койсара был слабым магом, но воистину великим вождем. Безжалостно и целеустремленно Худан сокрушил врагов, создав крепкую державу…
Пожалуй, столь же часто перечитывал он фолианты, посвященные эпохе Последней Битвы. Хотя в тот раз удалось отогнать Небесную Раковину, короткое торжество Мрака сопровождалось катаклизмами, которые нанесли тяжелейший урон всей цивилизации Теллуса. Погибли в огне города и библиотеки, в кровавом беспределе погромов толпа перебила магов и ученых. Почти не оставалось достоверных свидетельств о временах, предшествовавших прошлому Сошествию Мрака.
И тем не менее существовала любопытная гипотеза, основанная на косвенных доказательствах. Авторы этой концепции считали, что с момента, когда Теллус был накрыт Куполом, Небесная Раковина приходила, по меньшей мере, трижды – с перерывами в одиннадцать-двенадцать столетий. Согласно тем же отрывкам летописей, всякий раз происходили катастрофические события, но чародеям удавалось отвести беду. Неясно лишь было, каким образом они это делали.
Стемнело, и сон одолел Тарха. Оборотень лишь успел бережно положить книгу на тумбочку и уснул, не раздеваясь. Этой ночью ему приснилась Кабурина Прекрасная – женщина сказочной красоты и легендарного распутства.
Утром воскресенья его разбудил настойчивый звон дверного колокольчика. Зевая, Тарх с трудом выбрался из-под одеяла, накинул халат и поковылял в прихожую, сонно осведомившись, кому в такую рань не сидится дома.
– Открывай, ленивец, – раздался с улицы голос доктора Ланка.
– Что-нибудь случилось? – спросонок брякнул, отпирая дверь, оборотень. – Нужна моя помощь?
– Вроде ты меня о помощи просил, – проворчал врач. – Веди к своему другу.
Тарх вспомнил разговор в лесу возле Старой Крепости. Виновато хрюкнув, оборотень шагнул назад, уступая дорогу нежданному гостю. Вчера он пообещал Миштпору расправиться с Балыглу. Очевидно, Главный передал его слова Ланку, вот доктор и пришел получить обещанное. А заодно, как честный маг, Ланк припомнил, что собирался
– Может, потом? – окончательно прогнав сон, осведомился Тарх. – Вы сейчас, наверное, сына лечите.
– Для Глонта я сделал все, что мог. Теперь его только время сможет вылечить, – еле слышно произнес врач, совершенно убитый горем.
– Как он?
– Выкарабкался, но… Позвоночник сломан в двух местах, ребра перебиты, обе руки… Кость ноги треснула. Не меньше полугода в гипсе проваляется, да и потом… В общем, простому натуралу десятой доли тех травм хватило бы. – И доктор закончил умоляюще: – Помоги отомстить за сына. Городской суд оправдал убийцу.
– Надо бы и судью наказать, – предложил Тарх. – И полицейского, который расследовал это дело.
– Всех убьем! – взорвался врач, но быстро взял себя в руки. – Полицейский следователь как раз оказался честным натуралом, а вот судья Кульдар – подонок. И вдобавок Светлый. Мелочь, конечно, десяточник.
– Тем лучше. Из двоих больше Силы откачаю.
– Я хотел бы участвовать в мести.
– Вы только мешать будете. Одно дело, если кого-то зверь загрыз, а тут – человек. Сразу ясно будет, кого подозревать.
– А тебя не заподозрят?
– Кто ж обо мне знает! – Тарх усмехнулся. – Ничтожны мы, никому не известны. Только двое-трое старших Темных осведомлены о моем истинном лице.
– Я слышал другое. Будто с некоторых пор о тебе каждая Светлая собака знает.
Доктор замолчал и, отвернувшись, стал разглядывать книги на полках. Воспользовавшись паузой, Тарх наскоро покончил с утренней гигиеной и занялся завтраком.
Кухонька в его доме была тесная, но магических штучек здесь хватало. Морозильный шкаф поддерживал внутри себя холод, а заодно делал прохладным воздух в комнатах. Отобранное тепло направлялось в плиту, разогревая жаровни без всякого расхода топлива.
Стремительно закипел чайник. Купленный позавчера хлеб зачерствел, и Тарх сделал его свежим, прикоснувшись к буханке жезлом. Открыв морозильник, оборотень скептически оглядел скудные запасы. С таким убогим рационом стыдно было приглашать за стол солидного собрата-четверочника, и все же Тарх пролепетал:
– Ланк, не побрезгуйте позавтракать вместе со мной. Как говорится, чем богаты.
– Ты уж сам как-нибудь, – рассеянно откликнулся врач. – У меня из-за этих проблем совсем аппетита нет. Лучше книжки полистаю – тут есть любопытные фолианты.
Наскоро перекусив бутербродами с остатками ветчины, оборотень выпил горячий кофе и стал снимать шкурку с последнего апельсина. Все это время он обдумывал, как бы незаметнее угробить таможенника и судью.
Глубокие раздумья были прерваны требовательным голосом гостя.
– Ты пытался читать эти книги? – строго, словно разозлившись, осведомился Ланк.
Доктор держал в руках толстенный, изданный в прошлом веке труд «Арифметика и алгебра наложения чар». Массивный том, переплетенный в потертую кожу с наполовину стершимся золотым тиснением и нашлепками позеленевшего металла по углам. На просторной обложке уютно примостилась книга поменьше размером – монография современного автора, посвященная той же теме – «Точные методы теоретической магии».