Капитан без прошлого - 3
Шрифт:
Не секрет, что физически киборги значительно сильнее и выносливее людей, а также ловчее — реакция у них куда лучше нашей. А вот умом они не то чтобы не блещут — дураков среди «железных братьев» нет, но нет и гениев. Правда, считают хорошо и быстро, этого у них не отнять.
Почти все, что едят и пьют люди, годится в пищу и киборгам — разве что за исключением крепкого алкоголя и некоторых видов злаков — однако есть у них и собственные продукты, в обиходе — «элки» (не путать с несчастными девицами-«эльками»), энергетические брикетики, формой и размером немного напоминающие наши стандартные пайки. При наличии выбора, «железные братья» предпочитают употреблять именно их — элки усваиваются у них в организме без остатка, тогда как, отведав хлеба, рагу или отбивную, вскоре киборг будет вынужден посетить то же самое специфическое заведение, что и человек на его месте. Впрочем, разносолов «железные братья» все же не чураются — тот же эл Роой еще на тверди предупредил, что намерен
А еще каждый покидающий Арр-Нолд киборг получает так называемую «печать» — этакие интегрированные в подсознание непреложные правила поведения.
— Что-то вроде «киборг не может причинить вред человеку» — и все такое? — уточнил я у эла Рооя, когда эта тема всплыла у нас за столом во время праздничного послестартового обеда — первым ее вскользь затронул, кстати, сам пассажир, чем я и не преминул воспользоваться: в публичной сети информация на этот счет была обрывочной и путаной.
— Не совсем, — покачал головой киборг, пригубив пиво — яннское, вот уж чем мы недавно не преминули закупиться с запасом. — «Печать» — это целая концепция, система. Теоретически я мог бы причинить вам вред, капитан — напугать, ранить или даже убить, но, разумеется, не стану этого делать без необходимости.
— А кто определяет эту необходимость? — слегка нахмурившись, осведомился я, в свою очередь отхлебнув пенного напитка.
— «Печать» и определяет. Вот сейчас из-за моих слов вы испытали беспокойство…
— Вовсе нет! — поспешил заверить собеседника я.
— Полагаю, что все же испытали. А ведь это — тоже вред, в определенном смысле. Но полученные вами знания — полезны, и я счел необходимость дать их вам — в полном соответствии с установками связывающей меня «печати». Другой пример: если на моих глазах в палец вам вцепится зубами ялланский грызохвост, а аптечки рядом не окажется, я не задумываясь отрублю вам кисть, а то и вовсе руку по локоть — пока смертоносный яд не успел распространиться выше. Или представьте, что кто-нибудь в экипаже корабля сошел с ума и принялся палить по товарищам из бластера. Я постараюсь такого человека обезвредить, потребуется — убью или серьезно пораню. Однако если сочту, что заведомо не справлюсь — на верную смерть кидаться не стану, предпочту отступить и укрыться от опасности. А если вдруг вы на меня нападете — я буду защищаться. Ну и так далее. Резюмируя: мое определяемое «печатью» поведение, в общем и целом, соответствует человеческому, как правило — общепризнанно лучшим его образцам, хотя и не обязательно. Но точно не худшим! Если среди людей встречаются маньяки-садисты или закоренелые преступники, то это точно не про киборгов под «печатью». Я — как и любой из нас — не стану никому причинять боль просто так или ради собственного удовольствия — да и не принесет мне это удовольствия. Городскую улицу на запрещающий сигнал светофора я перейду — если сумею убедиться, что это безопасно, а время будет меня поджимать — но, скажем, банк грабить не отправлюсь, как бы мне ни нужны были деньги. И в пираты не подамся, но той же мелкой контрабандой, не скрою, промышлять доводилось…
— Все как у людей, — усмехнулась сидевшая напротив киборга Аран.
— О чем и говорю, — охотно согласился эл Роой. — Хотя некоторая разница все же есть. Под влиянием обстоятельств люди могут внутренне меняться, человеческая мораль все же относительно пластична — это одна из основ выживания вашего космологического вида. «Печать» же косна. Нет, тех, кто ее принял, она ничуть не напрягает — в некотором роде, жить так, наверное, даже удобнее: меньше ответственности. Но кое-кто — понятно, те, кто сам «печати» не носит — называют это ущемлением свободы, а то и вовсе рабством! Последнее, конечно, сильнейшая натяжка: в девяносто девяти случаях из каждой сотни киборг без «печати» поведет себя точно так же, как и имеющий «печать»! А немногие отклонения почти наверняка заслужат осуждения большинства прочих «свободных», самим же им они и в голову не придут! Ведь, по сути, «печать» — сравнительно недавнее изобретение! Когда-то их не было — и как-то обходились!
— Пока не случилось Восстание Машин! — холодно заметила с другого конца стола Брин.
— Да «печать» начали внедрять именно после тех трагических событий, — ничуть не смутившись, кивнул эл Роой. — Люди тогда были разозлены и напуганы, альтернативой мог бы стать тотальный киберцид. Так что решение было верным — пусть и примененным не совсем по адресу…
— Что значит не по адресу? — уточнил я.
— Не к тем киборгам, — развел руками наш пассажир.
— А киборги бывают «те» и «не те»? — вздернула брови Аран.
— Теперь — уже нет, — чуть помедлив, покачал головой эл Роой. — Но тогда дело обстояло иначе. За давностью витков люди в большинстве своем этого уже и не помнят — не хотят помнить — но до так называемой Эпохи Восстания Машин в цивилизованной галактике было три основных центра производства киборгов. Первый, самый крупный — на Ялле, где специализировались на кадрах для промышленности, в основном — горнодобывающей. Второй — в системе Тен-Йакс,
— А какая у них была специализация? — полюбопытствовал я.
— Плотские утехи, — последовал ответ.
— Ы?! — Дик закашлялась, поперхнувшись лимонадом.
Траш принялся яростно стучать ей ладонью по спине.
— В самом деле? — не сдержал тем временем своего удивления я.
— От Яллы — труд, из Тен-Йакс — порядок, с Арр-Нолд — нежность, так тогда говорили, — усмехнулся пассажир. — Причем речь не о персонале борделей — хотя, наверное, и такое имело место, но точно не как правило. Куда чаще киборги с нашей планеты выступали партнерами в квази-браках. Конечно, такой союз оказывался обречен на бездетность, но кому-то это было не важно, другие прибегали к усыновлению сирот… О, это были очень крепкие семьи, инициированный киборг с Арр-Нолд влюбляется в своего партнера-человека раз и навсегда, бесповоротно! Почему-то этот аспект наших противников «печатей», сожалеющих о старых добрых временах, особо не смущает и попиранием свободы им не кажется! Как и практиковавшееся тогда принудительное ограничение продолжительности жизни — чаще всего киборг старел вместе с партнером по квази-браку. Сейчас у нас это убрали — теперь при правильном обслуживании мы можем жить значительно дольше людей. Впрочем, нынче и инициация уже не совсем та, что была раньше…
— А что за инициация? — спросил я.
— Стартовый запуск сознания. И — любви, которая для нас так и осталась первоосновой. Прежде было как: кого киборг первым увидит — это непременно должен был быть человек — тому и будет верен всю жизнь, свою или партнера. И ничего, не рабство! Теперь делают примерно так же, но вспыхнувшему чувству не позволяют разгореться, оно сразу же аккуратно глушится. Потом, бывает, возрождается — направленное уже на новый объект, даже не обязательно на человека, лично знаю несколько влюбленных пар из наших… Но такое все же редкость. Снова — все как у людей, не лучше и не хуже…
— Если киборги с Арр-Нолд были такими верными — как же тогда восстали те пара тысяч отщепенцев? — не без нотки иронии в тоне поинтересовалась Аран.
— Вероятно, причина у каждого была своя, — пожал плечами эл Роой. — Говорю же: все как у людей. Кто-то мог пережить своего партнера — и броситься искать новый смысл своего существования. Но это — единицы. Кто-то же, наоборот, проявив верность, последовал за любимым или любимой — об этом не принято вспоминать, но ведь были же и люди, принявшие сторону Восстания.
— Да ладно! — прищурилась на пассажира бывшая шестисолнечница.
— Почитайте документы тех времен, — развел руками эл Роой. — На Ялле они, правда, до сих пор засекречены, но Гохар кое-что публиковал. Как и Бака с Маргорой!
— Что ж, почитаю… — буркнула брюнетка.
— Так что насчет «тех» и «не тех» киборгов — применительно к «печатям»? — поспешил я вернуть ушедший в сторону разговор к тому, с чего тот вроде как начался.
— «Печать» разрабатывалась для киборгов с Яллы, но там уже не пригодилась — все они были уничтожены в ходе Восстания и более не производились, — с готовностью продолжил рассказ пассажир. — Не стало и системы Тен-Йакс, родины их оппонентов-лоялистов. А вот всех уцелевших выходцев с Арр-Нолд собрали по галактике, вернули «домой» и предложили альтернативу: «печать» или жизнь в строгой изоляции под присмотром Ордена Крови — но с возлюбленными, если те согласятся последовать за партнером в эту ссылку. Старая человеческая колония на Арр-Нолд к тому моменту уже не существовала — погибла во время Восстания, однако заводы на планете сохранились. Орден установил лимит производства — достаточно жесткий. Так с тех пор и живем — киборги, людей на планете давно не осталось. Желающие принимают «печать» и разлетаются по галактике, на смену им из цехов приходит молодое пополнение. Раз в три-пять витков запускаются новые модели — все изменения, в основном, чисто внешние, утверждает Орден. Он же следит, чтобы ни один киборг без «печати» не улизнул с планеты. Нет худа без добра — вместо рассеянной по человеческим мирам рыхлой диаспоры у нас своя, достаточно развитая планета. Можно сказать, собственная цивилизация. Все как у людей…