Капитан Френч, или Поиски рая
Шрифт:
– Монархию, детка, монархию. У нас на “Цирцее” царит абсолютная монархия: я – король, а ты – моя королева!
Это ей понравилось, и я решил, что Шандра стала верным адептом моей социальной системы. Затем мы вернулись к Детям Света Господнего. По моему распоряжению “Цирцея” показала нам Пророка – его пухлая самодовольная физиономия зависла на фоне бирюзовых вод и белых утесов атолла. Глаза у него пылали голодным волчьим огнем.
Шандра неприязненно покосилась на голограмму.
– Ну и гнусный тип! Похож на аркона Сайласа… Я не встречался на Мерфи с этим Сайласом, но готов был поверить в самое худшее насчет него:
Мысленно пожелав Сайласу адский котел погорячее, я повернулся к Пророку:
– Видишь, какой он важный? У этого парня лицо человека, который беседует с Творцом… Запросто беседует! И Бог слушает его со всем вниманием.
– Он той же породы, что наши арконы, – заметила Шандра. – Теперь я думаю, что македонские социологи были правы: этаким типам нельзя иметь детей. Да и зачем ему дети? Он любит только себя… и он угрожал тебе бластером… Удивляюсь, как ты не выкинул его за борт!
– Было такое желание, – признался я. – Но мне показалось, что в случившемся есть доля моей вины: я был обязан предвидеть события и предотвратить их. В конце концов, я знал, что испытывают новички в поле Ремсдена – особенно те, которым Бог шепчет в уши! Надо было дать ему транквилизатор на время перехода или эротический нейро-клип… Он счел бы свои видения дьявольским соблазном, но так все же гуманней, чем выбрасывать его в пустоту.
Я взмахнул рукой, и изображение сменилось. Теперь мы видели Пророка таким, каким он был в момент высадки на Белл Риве. Поразительный контраст! Вместо самодовольного властного клерикала – истощенный узник с погасшим взором, опустившийся, грязный, худой, точно жердь… Он выглядел так, будто его покарали старостью, но в этом не было моей вины. Я щедро кормил его и не отказывал в развлечениях; ну а все остальное решалось между ним и Богом. Шандра тревожно взмахнула ресницами.
– Ну и вид! Грэм, дорогой, надеюсь, ты не морил его голодом?
– Будь уверена, он питался с капитанского стола. Робот таскал ему пищу четырежды в день, и каждое утро его поджидали чистое белье и свежий комбинезон. У него был монитор, связанный с фильмотекой “Цирцеи”, были записи и нейроклипы, бумага и пишущий стержень, так что он мог развлекаться по собственному усмотрению. Наконец, никто не лишал его элементарных удобств: в карцере есть санузел, с туалетом, ванной и установкой для гидромассажа. Он мог сидеть под теплым душем целыми сутками, внимая ангельским хоралам и распивая лимонад!
– Неплохо, совсем неплохо, – прокомментировала Шандра. – Но я думаю, он томился в одиночестве. Или ты позволил единоверцам его навещать?
– Это было бы непростительным легкомыслием – он мог склонить их к мятежу, а бунт на корабле ничем не лучше взрыва реактора. Нет, никого я к нему не пускал! А так как Дети Света стали коситься на меня, я распорядился насчет бронированных щитов, разгородивших жилую зону, и выставил пост у своей спальни и капитанского мостика. Так мы и путешествовали целых два года… Не скажу, что это время было приятным!
– Ты тоже к нему не заглядывал?
– Нет. У него были бумага и стилос, так что он мог передать мне с роботом записку. Его послания я не сохранил – они полны проклятий и всякой мерзости.
Роботу тоже доставалось: я считался то Сатаной, то Люцифером, а бедный механизм – моим пособником из категории мелких бесов. Однажды наш Пророк перешел от слов к делу и закидал робота экскрементами… Представляешь? Залепил ему
Видеодатчик! Пришлось послать беднягу в гидропонные отсеки. Там его отскребли, а все лишнее бросили в резервуар с хлореллой…
Шандра кивнула с сочувственным видом, потом призадумалась и прошептала:
– Этот человек сидел в тюрьме, как и я… Но он был виновен и опасен, а я никому не сделала плохого… И к тому же, – голос ее окреп, – он знал, что заключение скоро кончится, а мне такого не обещали… Совсем наоборот! Мне говорили, что я буду вечно чистить те проклятые котлы! Я поцеловал ее ладошку.
– Ты потрудилась недаром, девочка. Представь свой самый большой котел, начищенный до блеска, а в нем – Жоффрея с Сайласом, и нашего Пророка, и трех непорочных сестриц, Камиллу, Серафиму и Эсмеральду… Чарующее зрелище, не так ли?
Она грустно усмехнулась и покачала головой:
– Нет, дорогой, такого мне не надо. Знаешь, если б ад существовал на самом деле и если б они очутились в нем, я бы не стала злорадствовать. Нет, не стала!
– Ты бы простила их? – спросил я, внимательно всматриваясь в потемневшие глаза Шандры.
– Нет… пожалуй, нет… Ни прощения, ни сочувствия они бы не дождались, но и дров в их костер я подбрасывать не желаю. Ведь их страдания не вернут потерянного…
Шандра уткнулась мне в грудь, и я понял, что она говорит о своем отце.
ГЛАВА 16
Наш разговор, завершившийся грустным аккордом, имел продолжение в спальне. Замечу, что на этот раз мне повезло; Шандра не расспрашивала о моих женах и не выпытывала детали моего темного прошлого. Наша беседа касалась скорей семантики и морали.
– Грэм, – начала она, прижавшись щекой к моему плечу, – когда ты рассказывал о Пророке, то заметил, что он бросался экскрементами… ну, в твоего робота, которого пришлось потом чистить…
– Извини за эти неаппетитные подробности, дорогая. Я только хотел объяснить, с каким человеком мне пришлось столкнуться. Он… Острые зубки Шандры впились в мое плечо – правда, не очень сильно. Затем началась потасовка; с меня содрали халат и бросили на ложе, а победительница, усевшись на моем животе, прижала коленками предплечья. Глаза ее горели озорством, волосы были растрепаны, на висках поблескивала испарина, грудь бурно вздымалась за вырезом ночной рубашки.
– Грэм, ты невозможен! – пропыхтела Шандра. – Думаешь, меня смущают твои неаппетитные подробности?.. Я ведь о другом, совсем о другом! Я хочу знать, почему ты сказал “экскременты”?
– Тебе не нравится это выражение? – Ее груди соблазнительно колыхались надо мной, и я попробовал дотянуться до них.
– Ну-ка, прекрати! Ничего тебе не будет, пока не ответишь! Я хочу знать, почему ты сказал “экскременты”, а не “дерьмо”, как говорит любой нормальный человек. И я в том числе!
Этот вопрос, хоть его задавала такая раскрасневшаяся и растрепанная личность, был непростым и требовал серьезного ответа. А серьезные темы лучше обсуждать в сидячем положении… Я поднатужился, стараясь освободиться, но Шандра лишь крепче стиснула меня ногами. Теперь любое резкое движение при двух сотых “же” подбросило бы нас к потолку. Мне пришлось сдаться.