Капитан «Летающей Ведьмы»
Шрифт:
— Вы всё можете узнать из отчёта полковника Детмерса. Больше мне нечего добавить.
— Но, Ольга Александровна! Если вы опять будете твердить одно и то же, вам же никто не поверит! Давайте вместе выработаем линию поведения, иначе я ничем не смогу вам помочь!
— Значит, не тратьте на меня своё драгоценное время.
— Напрасно, Ольга Александровна! Совсем напрасно.
Когда за визитёром закрылась дверь, Ольга подумала: "Ну вот, начинается".
Где то через час дверь опять открылась, и перед Ольгой предстал сам полковник Ковальский собственной персоной.
— Добрый вечер, Ольга Александровна. Я слышал, вы не пожелали разговаривать с адвокатом? Почему?
— Потому, что мне нечего ему сказать.
—
— Ещё раз повторяю: мне нечего добавить к тому, что я сказала раньше.
Ковальский вздохнул и, помолчав, продолжил:
— Ольга Александровна, сейчас у вас последний шанс избежать трибунала. Ведь на меня давит начальство, требует результаты, а результатов-то нет! Долго так продолжаться не может. Если вы сейчас дадите своё согласие и расскажите мне всё, я сообщу наверх и трибунал будет отменён. Если же вы будете продолжать упорствовать, то без сомнения будете осуждены и тогда я уже ничего не смогу сделать. Скрыть это невозможно, и для своих шефов вы, как агент, будете потеряны. Соответственно и для нас вы потеряете свою ценность. Прошу вас, не делайте глупостей. Ради чего вы упорствуете? Ответ мне нужен сейчас. Думать больше некогда.
— Не волнуйтесь, господин полковник. Глупостейя никогда не делаю. Ещё раз повторяю: мне нечего добавить к сказанному раньше.
— Это ваш окончательный ответ?
— Да.
— Ну что ж. Очень жаль, что мы не нашли общий язык. Боюсь, скоро вы пожалеете об этом.
Полковник вышел, оставив Ольгу одну.
Так, дело близится к развязке… Уже и трибунал подключили… В приговоре можно не сомневаться, как сказал пан полковник, так и будет. Влепят пожизненное заключение и вышвырнут со службы без мундира и пенсии, как говорили раньше… Только вот непонятна конечная цель всей этой махинации. Что же задумали жандармы? И неизвестно, где именно будет проходить заседание. Если здесь, в тюряге, то потом её всё равно куда-то повезут. Здесь не держат осуждённых, это следственный изолятор. Если же устроят показательное судилище за стенами тюрьмы, то туда её тоже надо как-то доставить. Вряд ли будет народу больше водителя, и одного-двух охранников. Вот здесь и надо ловить момент. Никто не ждёт от запуганной бабы никаких фокусов. Когда ещё представится более удобный случай…
На следующий день Ольгу подняли рано утром, и повели в душ. Выйдя из душа, она увидела в предбаннике свою форму, которую отобрали при аресте. Значит, действительно намечается трибунал. Вскоре пришёл конвой, и её препроводили в небольшой зал заседаний. Получается, всё будет проходить в тюрьме за закрытыми дверями. Все были уже в сборе. Председательствовал пожилой полковник, который после соблюдения всех формальностей спросил, признаёт ли Ольга себя виновной в шпионаже, на что она ответила категорическим "Нет!". По тому, как шло заседание, она убедилась, что не ошиблась в своих прогнозах. Всё уже было решено заранее, и трибунал был простой формальностью.
Самый главный свидетель, полковник Детмерс, даже не был вызван для дачи показаний.
Полковник Ковальский с воодушевлением рассказывал, как ему удалось разоблачить вражеского агента. Присутствующий на заседании адмирал сразу отмежевался от неё, заявив, что у него тоже были подозрения, но он не был до конца уверен и просил разобраться.
Её рассказу о произошедших событиях никто не поверил. Прокурор авторитетно заявлял, что это просто невозможно, ссылаясь на каких-то экспертов. Никаких вещественных доказательств, кроме злополучного сканера с записью и самого факта возвращения на вражеской машине обвинение предъявить не смогло. Адвокат больше занимался не поиском истины, а упирал на былые заслуги подсудимой и просил о снисхождении. Арест майора Анастасии Кудрявцевой упоминался вскользь и был выделен в отдельное судопроизводство. Приговор Ольга знала заранее. Капитан 2-го ранга Шереметьева подлежала разжалованию, лишению всех наград, увольнению с воинской службы и приговаривалась к пожизненному заключению по законам военного времени. После зачтения приговора начальник конвоя молча сорвал с неё погоны, орденские планки и значок пилота. Капитана 2-го ранга Ольги Шереметьевой больше не было…
Ольгу отвели обратно в камеру, предварительно опять отобрав форму и выдав тюремную робу. Она чувствовала, что скоро что-то начнётся. Ведь не просто так проведён этот фарс. Долго держать её здесь не будут. Она уже не подследственная. Она преступница, осуждённая на пожизненное заключение. Возможно, завтра отправят по этапу. Кто же будет её сопровождать? У вас будут большие неприятности, ребята. Вольнолюбивая дикая пантера не может жить в клетке. А вы, господа полковники и адмиралы, этого так до сих пор и не поняли. Ну, тем хуже для вас…
Глава 12
На следующий день дверь камеры снова отворилась, и раздался голос охранника:
— Шереметьева, на выход! Началось, — промелькнула мысль. Она быстро собралась и вышла в коридор. Её провели в помещение, где уже ждали старые знакомые, подручные полковника Ковальского – майор Асланов и капитан Иванов. В том, что это обыкновенные тупые исполнители для грязной работы, у Ольги уже не было никаких сомнений.
— Ну что, красавица, допрыгалась? Не захотела по-хорошему? Теперь будет по-плохому.
Долго ты там всё равно не протянешь. Пять, от силы шесть лет и загнёшься. Дольше редко кто выдерживает. А могла бы жить как королева, — глумился майор. Видно, это доставляло ему большое удовольствие. Капитан подошёл к Ольге и достал наручники. Она, чтобы предупредить его действия, сама протянула руки. Но капитан, защёлкнув один браслет, резко развернул её и сковал руки сзади.
Так, это хуже, — подумала Ольга, а вслух сказала:
— Что, ребята, бабы испугались? Боитесь, поцарапаю?
— Положено, — буркнул капитан.
Майор расписался в каких-то бумагах, и они втроём вышли на тюремный двор. Здесь уже стоял небольшой полицейский фургон. Ольга удивилась, что они поедут не на бронетранспортёре. Возможно, посчитали, что для неё это слишком много чести. Ну что же, это уже лучше. По крайней мере, видно, куда тебя везут. Посадив её в кузов фургона и, заперев дверь, Асланов с Ивановым уселись в кабину и машина выехала за ворота тюрьмы. Из кабины в кузов выходило зарешёченное окно, чтобы можно было наблюдать за арестованными, но точно так же через это окно было видно дорогу. Ольга сразу определила, что её везут в космопорт. А если это так, то должны отправить на транспортном корабле на Землю. Больше вести туда её незачем. Что ж, пока это согласуется с её планами. Дорога займёт около часа. Но, не доезжая до стоянки транспортов, находятся ангары авиаэскадры, так как лётное поле общее. Получается эти двое, сами того не желая, довезут её прямо до места. Пока всё складывалось удачно. Только бы не появился патруль военной полиции в самый неподходящий момент.
Пройдя несколько постов охраны, машина въехала на территорию космопорта. Территория была большая, и Ольга знала здесь много укромных мест. Когда они отъехали на приличное расстояние и пост охраны должен был скрыться за поворотом, Ольга истошно закричала, одновременно "отведя глаза" своим конвоирам. Нужно быть сверхчеловеком, чтобы не обернуться на истошный женский вопль. А майор с капитаном были обыкновенными людьми и, естественно, обернулись. Можно только представить ужас двух охранников увидевших, что охраняемый преступник исчез. Всё дальнейшее уже делалось ими на инстинктах. Первое желание – остановиться, открыть кузов и посмотреть в чём дело.