Капитан "Лунной каракатицы"
Шрифт:
Очередной рассвет озарил небо красным. Я с неохотой выскользнула из холодной постели после бессонной ночи, которую провела, невидящим взглядом уставившись в потолок. Не задумываясь натянула первое что под руку попало и вышла из дома. Мама все еще спала. В последнее время такое пробуждение стало нормой. Я поднималась с первыми лучами солнца, одевалась и уходила на работу в оранжереи. Возвращалась уже затемно.
На пол пути от дома до работы я свернула в небольшой парк. Я всегда его любила, а после предательства Спартака он стал для
Постепенно небо меняло свой цвет от красного к розовому, а потом и голубому. Я сидела на берегу небольшого пруда, прямо на земле, и пыталась хоть как-то усмирить боль в сердце — своего теперь уже постоянного соседа.
Где-то за спиной в кустах пронесся улизнувший из дома кот. Еще через несколько минут за спиной послышались тихие шаги. Я не отрывала глаза от водной глади, не оборачивалась. Человек за спиной подошел совсем уже близко. Минута, вторая и наконец рядом со мной присел Роман.
С тех пор как Уваров нечаянно стал частью происходящего со мной, мы с ним сдружились. Не сказать, что у нас было много общего. Скорее совсем наоборот. Нас объединяло, пожалуй, только одно — предательство любимых. От Романа я узнала, что, когда он был на Земле, учился по специальности, он был безумно влюблен. А накануне выпуска она его предала. Я некогда не интересовалась подробностями. И так было ясно — он понимает меня как никто. Нужно отдать должное — он и сам не лез ко мне в душу. Ничего не спрашивал, ничего не советовал. Просто был рядом и как мог пытался отвлечь от горестных мыслей.
— Рановато ты сегодня. Обычно попозже приходишь — сказал Роман и положил мне на колени ромашку. Это была наша маленькая традиция — он всегда приносил мне белоснежный цветок с задорной желтой сердцевинкой.
Эго рыжие волосы по обыкновению были неряшливо взъерошены. Сегодня он был в темно-синих джинсах и черной майке. Значит выходной. Значит сможет побыть со мной подольше, а там может и до роботы проводит. Мне это особенно навилось. Эго довольно крупная фигура и неулыбчивый взгляд очень эффективно отбивали желание у посторонних и коллег приставать с расспросами. Ну а я в свою очередь беззастенчиво этим пользовалась.
— Да, рановато. Что-то мне сегодня не спалось — прозвучал мой безжизненный голос.
— Снова. — Рома не спрашивал, утверждал — Ты же понимаешь, что так нельзя. Что бы там не было, а у тебя теперь есть обязательства.
— Да. Есть. Прости.
— Ты не должна передо мной извинятся. Прощение будешь у малыша просить если заболеешь.
Я неосознанно скользнула ладонью на живот. Он был совсем плоский. А поскольку я не мучалась привычными для многих симптомами беременности иной раз о ней и вовсе забывала. Стыдно, конечно, но уж как есть.
— О чем снова думаешь?
— Как всегда. Ни о чем.
Роман приподнял мою голову за подбородок, развернул к себе и заглянул в глаза.
— Со
Его незамысловатые слова обдали меня теплой волной. По щеке скатилась одинокая слеза. Как бы не было это удивительно, но за столь короткий срок Роман стал не просто другом. Стал родным. Почти братом.
— Ром, — нерешительно начала я, — а любовь вообще реальна? Она существует?
— А ты сомневаешься? Разве она не коснулась твоего сердца?
— Может это был сон? Обман? Не любовь, а что-то другое?
— Поверь, Варя, только убитая любовь так терзает душу и разум. А значит это была именно она. Во всяком случае у тебя.
От его слов на моем лице мелькнула печальная улыбка.
— И ты снова ее встретишь, — продолжил Уваров — когда-нибудь. И она точно будет другой — взаимной.
— А ты?
— И я. Во всяком случае хочется на это надеется.
— Нет! Не хочу! Хватит! У меня есть ты, мама… Потом появится малыш… И только для вас всегда будет место в моем сердце!
Он скептически посмотрел мне в глаза, но промолчал. Дальше мы просто сидели в тишине. Потом Роман оправдал мои ожидания и проводил на работу.
Работа мне всегда нравилась, а теперь и вовсе стала спасением. Только занятая делом я забывала обо всем.
С работы я вернулась уже затемно. Мама ждала меня на кухне — не ложилась. Она склонилась над плитой, помешивая в кастрюльке ароматное что-то. Ее волосы были убраны в аккуратный узел, незамысловатое платье, цветастый фартук. Вокруг царили привычные чистота и порядок. На столе стояла чашка ароматного чая в ожидании меня.
Глядя на нее мне стало стыдно и неловко. Я прекрасно понимала, как она переживает за меня. Несмотря на это мама, казалось, смирилась с моими новыми привычками, не упрекала. По ее лицу скользнула ободряющая улыбка. Стоило усесться за стол, как она ловко поставила передо мной тарелку с поздним ужином. Собрав всю волю в кулак, я постаралась улыбнуться в ответ и затолкать в себя рагу, приготовленное заботливой рукой.
На продолжении всей трапезы я с максимально возможным энтузиазмом старалась рассказать о делах в оранжерее. Похвасталась тем, что наконец добилась успеха в выведении нового растения — черной, как ночь, лотос. А это к слову сказать, был настоящий фурор!
Время от времени мне казалось, что напряжение и беспокойство отпускают мою драгоценную и такую понимающую мамочку. В компании друг друга мы провели несколько часов. Говорили о всем подряд, аккуратно обходя больные темы и наконец разошлись по своим комнатам.
Глава 2
Варвара.
— Варюша, милая, ты уверена, что мама ничего не рассказывала о своем брате?
Я постаралась отогнать картину похорон мамы и сосредоточится на вопросе. Рассеянным взглядом скользнула по обеспокоенным лицам четы Мун. Почувствовала, как ладонь сжал рядом сидящий Рома.