Капитан Нескучаев
Шрифт:
– Ведь это возможно?
– Я надеюсь – сказал Аркадий.
– Нам очень нужно сотрудничество!
– Двустороннее? – спросил Аркадий.
– И двух-, и трех-, и четырехстороннее, поскольку у нас очень много партнеров и благодаря Вам мы могли расширить партнерство почти до планетарного уровня! У Вас такие перспективы! Такие земли, такие реки!
Аркадий не очень понимал, кого сейчас хвалят: его лично или Кралепор в целом. Это неважно. Аркадия повели в сторону грандиозного аэропорта; никаких контролей или проверок не было. Аркадий толком не рассматривал аэропорт, поскольку нужно было постоянно отвечать на слова официальных представителей. Говорят очень вежливо и много. Аркадий отвечал вежливо и кратко, стремясь использовать только стандартные фразы. Скорей всего, запись его слов идет непрерывно, поэтому нельзя позволить им собрать компрометирующий материал – пусть даже таким способом. Верить в искренность слов не стоит. Филберты были родом как раз из этой страны; отсюда же на Дальний Восток приехала телеведущая. Те псы и кошки, которые ходили по Кралепору толпами, большей частью были из других
Аркадий знал, откуда были те псы: рядовых набрали в разных странах, зато кадровые офицеры были все из-за океана. Кто-то все же сумел уйти незамеченным. Ребята из десантного отдела КРБ перехватили тогда несколько сигналов из-под воды, которые очень быстро прекратились и оставили основные силы псов без координации. Несмотря на огромный пожар в доках, наши волки захватили архив – там были только списки имущества, инвентаря; документы почти не сохранились. Но и этого достаточно, чтобы точно понять, кто откуда прибыл и как получал снабжение. Аркадий не касался этой темы нисколько. Его отдел установил, что транспланетарная информационная линия Филбертов так и не вернулась к работе. Вероятно, для западного полушария это не так актуально… если не считать того, что Филберты оказывали услуги здесь. Но оставались при этом независимыми. Где-то здесь остается их «гениальный мальчик». Необходимо выяснить, может ли он что-нибудь или он реально ничего не может. Аркадий мысленно прорабатывал план предстоящих действий. Вести беседу допустимо в любой цивилизованной обстановке, к тому же, нынешний статус как раз упрощает этот процесс. Официального представителя официальные лица просто не имеют права игнорировать. Пока они мило болтают о жизни.
Аркадий увидел роскошный лимузин, а за ним – еще несколько таких же лимузинов. Кто-то слегка коснулся чемодана. Аркадий, не намереваясь оставлять чемодан до конца поездки, стал негромко и вежливо отвечать: «не беспокойтесь, багаж мне нисколько не мешает!». Он вдруг заметил у себя на поясе сумку. Легкая сумка всегда была с левой стороны, с самого прилета. По размерам она ненамного шире плащ-палатки и совсем не мешает. Аркадий несколько раз сказал «благодарю Вас» и вошел в лимузин вместе с сумкой и чемоданом. Чемодан он крепко зажал между ног, чтобы немного расслабить пальцы. Явных упражнений он не делал – все смотрели на него, не отрываясь. Наверное, всем было любопытно наблюдать за ним, ведь даже среди чиновников с большим опытом работы почти никто не видел живых кралепорских волков. В лимузин сел лис-зампредседателя МИДа, еще несколько важных лиц, переводчица, и все равно между ними было очень просторно. Огромный лимузин плавно помчался по шоссе. Чиновники поочередно говорили на своем языке, кивали миленькой переводчице, и она начинала читать стихи на русском. Аркадий сел так, что он мог смотреть на других и в то же время смотреть мимо них, не поворачивая головы. Поэтому внешне нельзя было определить, слушает ли он их или не слушает. Как назло, стихи были очень длинные. Переводчица явно имеет телевизионное или актерское образование – голос очень поставленный, он одновременно и сильный, и приятный. Наверное, ее специально подобрали. Через боковые тонированные стекла не видно абсолютно ничего, даже контуров. Передние стекло закрыто креслами и головами, но все же можно видеть некоторые участки трассы, горы, фрагменты зданий. Сильно вращать головой нельзя; вообще нельзя показывать своих интересов.
Переводчица спрашивала у Аркадия его мнение о стихах.
– Мне нравится, как Вы их читаете! – говорил Аркадий с расстановкой.
Дома сделались чаще, потом стали почти непрерывными. Кортеж въехал в правительственный квартал. Официальные диппредставители живут в специальных апартаментах, в особом зоне квартала. Кралепор заплатил за все четыре месяца – но это только стоимость аренды. Съедобные товары и услуги нужно оплачивать по мере их использования. Аркадий знал, как с этим быть. После толпы чиновников он был рад оказаться в полном одиночестве.
В огромной комнате стоит огромная, почти квадратная кровать со длиной стороны почти три метра. Аркадий потрогал матрас
– Мягонько. Они позволили мне купаться в прелестных узорах! Работа очень тонкая. Ткань прочная. Не будем портить чужой труд.
Аркадий достал из сумки походный матрас, которые сам набирает воздух. Матрас обернут двумя простынями – одну постелить, другой накрываться, как в армии. Все, кто знаком с кралепорской армией, отлично умеют спать при таком оснащении. Иногда в первую простыню заворачивают что-нибудь мягкое, чтобы получить подушку. Раньше заворачивали что придется, даже самое старое ненужное тряпье. У Аркадия не было с собой ничего ненужного; он решил, что будет спать без подушки. На кровать он даже не присел. Он осмотрел номер и ванную комнату, но нигде не было нормальных ковриков. Пол покрыт гладким сверкающим материалом, и сидеть на нем даже в брюках неудобно. Можно, конечно, хвост подкладывать. Но не хочется портить хвост. Аркадий запомнил расположение всей мебели в номере, чтобы затем оценивать, насколько часто мебель перемещают по комнате. Комната немного давит своим размером. Может быть, оттого, что мебели мало и стены не украшены ничем.
Согласно мировым требованиям, в номерах дипломатов запрещалось ставить какие-либо оскорбляющие их вкус предметы. Поэтому дизайн был предельно лаконичен: даже тонкие узоры были просто геометрическими формами, без намека на культурно-эстетические особенности. Дипломатам предоставлены права самим добавлять в интерьер то, что им нравится. Например, львы жить не могут без бархатных подушек с кисточками. Они их всегда берут с собой, даже на короткие поездки. Аркадий еще не видел львов. В этой стране есть свои собственные львы, и есть приезжие из восточного полушария. Стало быстро темнеть. Был еще совсем не поздний час, но Аркадий решил сразу лечь и подумать лежа; ему хотелось расслабиться немного. В номере был огромный шкаф – без створок, зато с кучей полочек. Аркадий аккуратно повесил свой официальный наряд на вешалки. По местным меркам такой наряд считается очень скромным – его носят только менеджеры низшего звена и квалифицированные рабочие. Аркадий решил все объяснять культурными особенностями Кралепора. Он надел проверенные походные брюки и подумал, не станет ли слишком жарко? Духота в номере была изрядная, при этом неясно, как работает система кондиционирования. Аркадий не увидел ни одной панели, только электророзетки и выключатели света. Он лег поверх простыни в брюках и в майке и стал думать. Он думал о многом – о семье, о детях, о детях своих друзей. Внезапно стало холодать. Невидимые устройства запустили вентиляцию. Воздух комнаты наполнился свистом, который затем превратился в шорох. Аркадию этот звук напоминал стрекот кузнечиков в поле. Он прислушивался и мог установить, что время от времени кузнечики встречаются с какими-то другими насекомыми. Иногда свист повторяется. Словно птица промчалась над кроватью. Спать в таком окружении было непривычно. Аркадий почувствовал, что без носков пальцам ног сделалось даже излишне свежо. Он накинул на ноги простыню и немного сжался. В конце концов, для кралепорского волка спать на холоде гораздо приятней, чем в духоте. Раздражает только свист. Извне в окна свет шел лишь от звезд, но Аркадий все равно видел тени, полутона. Сочетание теней и звуков вызывали в нем неожиданные, оригинальные ассоциации.
– Я не устал за день. Стоит завтра резко увеличить нагрузку. Двигаться все свободное время.
Свист улетал куда-то под крышу здания.
Утром Аркадий проснулся, когда только-только рассвело. Вместо шороха была неподвижная и душная тишина. Аркадий ощутил острый приступ жажды. Поднявшись и походив немного, он приглушил это чувство и решил сперва сделать зарядку, а уже затем достать воды. На всякий случай он встал ближе к двери. Широченная кровать была освещена лишь на четверть. Аркадий приседал и смотрел в окна, но мог увидеть лишь стены другого корпуса и такие же окна. Внизу все было полностью заасфальтировано. В контурах инфраструктуры видна четкость и лаконичность – все строго монотонное и правильное. Очень часто на металлических поверхностях можно видеть сколы, трещины, изменение цвета или следы свежей краски, поскольку всегда что-нибудь происходит. Аркадий вспомнил: по регламенту вокруг зоны для дипломатов установлена особая охрана. Ее, кстати, Аркадий не заметил вовсе. Официальные лица говори и на улице, и в вестибюле, поэтому разглядеть не удалось. Но это можно быстро разглядеть. Аркадий отлично выполнял несиловые упражнения. Жажда была настойчивой и мешала думать.
Аркадий достал фильтровальную бумагу со специальными вкраплениями, которые работают как индикаторы разных химических элементов и веществ. При наличии вещества в воде на бумаге проступают точки определенного цвета. Чем выше концентрация, тем больше точек и тем их цвет насыщенней. Аркадий набрал в ванной полстакана и опустил туда маленький фрагмент бумаги. Сразу появились точки, указывающие на свинец. Аркадий понюхал, и пропустил воду через фильтр, скрученный в форме воронки. Но свинца все равно было очень много. Его можно удалить с помощью многослойного фильтра, но это будет означать чрезмерный расход материала. Аркадий надел рубашку с галстуком, вышел в коридор и пошел искать другой кран с водой. Двери располагались на изрядном расстоянии друг от друга. На стенах специальные табло показывали, что те апартаменты пустуют. «Неужели я один на этаже?». Аркадий нашел несколько кранов, и везде вода рисовала точки.
Аркадий решил спуститься на нижние этажи. Для дипломатической работы было еще очень рано, но кое-где двери приоткрыты и к ним бегут резвые сотрудники с заказами. На лестнице разрешается курить. На полу стоят высокие тумбы с пепельницами, оформленные в виде маленьких колонн. Пепельницы на подоконниках тоже очень красиво оформлены. Окна не открываются (такое правило). Зато вентиляция включается сама собой, едва только поймает запахи дыма. Аркадий увидел енота-дипломата из маленькой страны, где очень вкусная клубника. Кралепор ее не покупает. Он только продает туда стальной прокат.
– О! Коллега, приветствую Вас! – сказал енот на понятном языке. – Жуткая жара, не находите? И к тому же еще влажность! Интересно, как местные выдерживают сто процентов влажности?
Аркадий слегка приподнял голову.
– Еще нет ста процентов. При стопроцентной влажности дерево и шерсть имеют другие офтальмометрические тона. Я полагаю, влажность достигает 90 процентов.
Енот удивился и стал расспрашивать Аркадия, как он это определил – без приборов. Аркадий кратко рассказал о физиологии обоняния. Енот покуривал и шел вниз. Аркадию тоже нужно было вниз; одним шагом он проходил то же расстояние, где еноту требуется три шага. Енот стал болтать о простых и приятных темах: напитках, кулинарии и мотоциклах. Аркадий старался не морщиться, ловя следовые запахи его сигары. Они спускались долго. Но для дипломатов еще очень рано, поэтому в огромном фойе очень тихо. Табло показывает девяносто три процента влажности! «Ошиблись!» – заулыбался енот. – «Но три процента можно простить». В бесчисленных аквариумах плавают рыбки самых разных форм и оттенков. В этой стране уверены, что рыбки приносят счастье. Некоторые действительно очень красивы. Аквариумы выполнены в виде геометрических тел. Аркадий не заметил обычных прямоугольных стенок.