Капитан перехватчика
Шрифт:
Я компании курсантов только радовалась. Искренние чувства; слова, за которыми не было нужды искать иной смысл; открытые лица; не похожие на маски улыбки; живой, радостный смех.
Лекарство для моей уставшей души.
— Мне это кое-что напоминает, — обернувшись через плечо к Тарасу, задумчиво произнесла я. — Не могу вспомнить.
— Мы мимо пролетали? — ехидненько уточнил ангел, в очередной раз испытывая мое терпение. Как назначили помощником, так стал совершенно неуправляем. У него и раньше время от времени прорывался его сволочной характер,
Я продолжала не замечать его выходок, откладывая все решения на отпуск, но тот все отодвигался, а сложности с ангелом оставались.
— Мы — вряд ли, — спокойно отреагировала я и первой начала подниматься, приветствуя вошедшего Шмалькова.
С каперангом у нас складывались отнюдь не служебные отношения. Посторонним мы с ним их, естественно, не демонстрировали, но наедине все чаще говорили не только о делах службы. Своих детей у него не было, всю нерастраченную отцовскую нежность и заботу он отдавал мне.
А началось все еще на Ярлтоне. Мы со Стельковым знали, что по возвращении на базу нам придется формировать группы, подбирать себе заместителей, участвовать в разработке методической документации и инструкций. Новая структура была экспериментальной, но все, с кем мне приходилось разговаривать о ней, видели достоинства, которых не хотелось лишиться только потому, что некачественно провели подготовительную работу.
Вот я и предложила Виталию заняться набросками схем взаимодействия между звеньями, тем более что во время заданий по тактике возникали интересные мысли.
Стельков не отказался, а наставник из демонов, к которому мы обратились за разрешением использовать учебный класс, так сказать, в личных целях, не просто согласовал все с руководством академии переподготовки, но и предложил свою помощь. Мы не отказались.
Затем подключился Аронов. Виталий общался с ним едва ли не каждый день, вот и проговорился. Потом у нас не хватило данных, и я связалась с Искандером. Для того это стало поводом — наш последний с ним разговор состоялся еще на приоретте, да и делали мы его работу. Последним в нашей команде стал Шмальков, что не помешало ему очень скоро стать первым. Все спорные вопросы мы чаще всего обсуждали с ним.
Процесс оказался настолько увлекательным, что к моменту нашего возвращения были готовы не только методические карты, но и отборочные тесты. Оставалось их только «прилизать» и утвердить. Но это была уже не наша прерогатива.
— Идеи появились? — Владимир Валентинович повел рукой, мол, не вставайте, не на параде, и тоже склонился над калькой.
— Пока нет, — вместо меня ответил Стельков. — Остановились на том, что сектор вызывает у каптри Орловой смутные воспоминания. Пытаемся выяснить, какие.
Шмальков с легким недоумением посмотрел на Виталия, но ничего не сказал. Нервы перед рейдом сдавали у всех, кому-то не удавалось сдержаться.
— Вот хоть пристрелите… — вырвалось у меня, когда я вновь развернула изображение и чуть увеличила масштаб, — уверена,
— Ну-ка, ну-ка, — Шмальков пододвинул ко мне стул поближе, сел, практически сдвинув плечом, — дай-ка посмотреть! — Пару минут крутил сектор в разных плоскостях, потом повернулся ко мне. — Интересно, и кто тебе рассказывал про Самаринию?
Я со всей дури двинула себя по лбу, скривилась. Получилось сильнее, чем собиралась.
— А ведь точно, Самариния!
Автоматически набрав код запроса, спустя пару секунд получила поразительный в своей неожиданности ответ: доступ запрещен. И только после этого обратила внимание на насмешливый взгляд Шмалькова.
Тарас за моей спиной присвистнул, я, на автомате, двинула его локтем.
— Навигационные карты этой зоны закрыты. Одно из условий подписания мирного договора.
Кивнув — приняла к сведению, сделала вид, что меня это больше не интересует.
Интересовало! Да еще как. Победили в той войне, вроде как мы, а условия, похоже, диктовали они. Я могла и преувеличивать, но осадок все равно оставался. Сразу всплыло в памяти, что когда училась в академии на Земле, о нашем противостоянии с самаринянами рассказывали вскользь, чтобы только знали.
Но больше настораживало другое — уточнение, которое сделал Шмальков. Проговориться случайно не мог. Предупреждал?
— Закрыты так закрыты, — не стала я заострять на этом внимание. — Сомневаюсь, что это помогло бы найти лазейку. Костас, — позвала я своего хакера-навигатора. Тот предпочел заниматься тем же самым, но подальше от нас. «Мозговой штурм» на пару со мной был ему в удовольствие, а толпу, когда каждый лез со своим мнением, он не терпел, — набрел на что-нибудь?
Лицо приамца появилось на экране слева. Чернявая шевелюра вздыблена, взгляд ошалевший.
— Набрел. — Торжества в его голосе я не услышала, вариант ему не нравился. Но даже в этом случае было обидно, я вообще не видела относительно безопасного способа пробраться в зону. — Дай мне еще минут пятнадцать. Если ничего другого не придумаю, останется только этот.
Я кивнула, отключилась и только после этого вопросительно посмотрела на разношерстную компанию. Судя по всему, в их головах была та же мысль, что и в моей.
Обидно!
К кальке мы вернулись, не сговариваясь, хоть и понимали, что после нескольких часов напряженных попыток найти хоть какое-нибудь слабое место, эти минуты нас вряд ли спасут.
Но ведь не признаваться же, что несколько капитанов разных мастей спасуют перед одним, пусть и гениальным навигатором!
А секундочки между тем убегали, и вместо того, чтобы думать о поставленной перед нами задаче, лично я следила за табло. Все равно ничего нового на ум не приходило.
Костас связался с нами ровно через пятнадцать минут. Окинул измученным взглядом и… вот тут меня и осенило.