Капитан Соври-голова
Шрифт:
И только химик Гусев никак не мог успокоиться. ФОСФОР — сила или не сила?! Уже одетый, с портфелем в руках и вполне уверенный, что ФОСФОР — всё-таки сила, Шура заглянул в свой класс. Там опять вовсю светило солнце, тропические тени от плюща трепетали на стене и солнечный слон стоял между классной доской и партами. Дима Колчанов сидел над шахматной доской, обхватив руками свою фосфорическую голову.
— Да, — сказал задумчиво химик Шура. — Видно, кроме фосфора, надо что-то ещё иметь в голове…
Он тихо закрыл дверь.
На последней парте сидела никем не замеченная до сих пор Наташа Рыбкина. Она сказала:
— Димыч, а что там дальше было… в Конго?
— Конго… — ответил, не оборачиваясь, капитан. — Конго — это тебе не шахматы… там такое было… такое…
Блистающие, сверкающие пылинки дрогнули — как будто бы солнечный слон тихо вздохнул вместе с Наташей Рыбкиной.
— Интересно, кто это вам рассказал? — спросил меня капитан Соври-голова, прочитав рассказ.
— Ребята, — сказал я.
— Наврали, — сказал капитан. — Ни в какие шахматы я не играл. Это Сазонов играл, а я ему только листок из календаря подарил.
— Какой листок?
— Ну, с заметкой «Фосфор — элемент жизни». Листок дарил — это правда, а всё остальное нет.
— Значит, про тебя уже легенды сочиняют.
— Сочиняют, но это для меня ничего не значит.
— Впрочем, если ты про фосфор придумал, ты тоже принимал в этой затее участие.
— Да не принимал я, не принимал, — рассердился капитан. — У меня в это время дело поважнее было.
Я насторожился:
— А какое это дело?
— В космос я летал, — спокойно ответил капитан. — Только вы меня об этом пока не расспрашивайте. Тайна это… Важная тайна.
— Может быть, всё-таки… — заикнулся я.
— Может быть, — ответил капитан, поняв меня с полуслова, — может быть, но только со временем… расскажу вам и про полёт, так и быть…
— Слушай, капитан, — сказал я Диме, — а правда, что у тебя нормальная температура тридцать шесть и девять?
— Правда, — ответил Дима.
— А отчего она у тебя такая… — Я поискал слово и сказал: — Такая повышенная?
— А у вас какая температура? — ответил Дима вопросом на вопрос.
— Как у всех, — сказал я, — тридцать шесть и шесть.
— А может быть, это не у меня повышенная, — Колчанов говорил, глядя на меня весело прищуренными глазами, и щёки его при этом пылали, — может быть, это у всех пониженная, а у меня как раз нормальная?…
КАК КАПИТАН СОВРИ-ГОЛОВА ГОТОВИЛСЯ К ПУТЕШЕСТВИЮ, ИЛИ «КАЛОРИЙНЫЕ» БОТИНКИ
Однажды вечером Диму Колчанова и его сестру Зинаиду пригласила к себе в гости двоюродная сестра их мамы, а утром он уже стоял с её сыном Женькой на берегу Москвы-реки и рыбачил. Женька развёл костёр и приготовил для ухи всякую приправу, но оказалось, что есть рыбу придётся без соли, без хлеба и тем более без каких-то там приправ, просто так. В сыром виде.
— А почему в сыром? — растерянно спросил Женька.
— Для подготовки моего второго кругосветного путешествия… — спокойно сказал Дима.
— Какого второго? — заволновался Женька. — Разве у тебя уже было первое?
— Конечно, было… Наполовину было.
— Как наполовину?
— Да понимаешь, подплываем это мы к Африке с одной стороны…
— Кто это мы? — спросил Женька.
— Ну, я и команда, на катамаране… Знаешь, что такое катамаран?
— Знаю, — сказал Женька, — лодка с двумя корпусами.
— Правильно, — сказал Дима. — Так, значит, подплываем и видим: стоит на берегу негр. А рядом с ним на хвосте стоит такая здоровая анаконда. Знаешь, что такое анаконда?
— Конечно, знаю. Змея такая, метров пять-шесть…
— Пять-шесть! А восемнадцать не хочешь? Вот они и стоят. Мы с командой совсем уже чуть было не пришвартовались, а негр вдруг спрашивает: «А удав у вас есть? Если нет, так не швартуйтесь, тут по джунглям без удава не пройдёшь…» У нас, понимаешь, с собаками по лесу ходят, а у них с удавами. Пришлось отшвартоваться… Подплываем мы это к Африке с другой стороны, а там на берегу сидит целое племя Нанкасе, и все курят трубки. Тут мы пришвартовались. А тут километров за тридцать дым повалил. Мы с командой подумали — пожар. А негр говорит: «Это не пожар, это охотники сообщают, что убили двух газелей и одну антилопу». Оказывается, они по дыму друг у друга мысли на расстоянии читают, а мы их мысли читать не можем. Представляешь?
— Представляю, — сказал Женька.
— А мало ли какие у них мысли! Может, они наш катамаран задумают отнять, а он у нас реактивный! Пришлось отшвартовываться. А в это время девятый вал как даст, как смоет за борт всю провизию. А я говорю команде: «Поплывём вокруг света без провианта, рыбы полно, а на крайний случай, съедим паруса». Они у меня кожаные были. А он мне отвечает: давай назад возвращаться…
— Кто это он?
— Мишка-салажонок — трус, предатель! Представляешь, свежую рыбу отказался есть, я, говорит, только жареную дома ел. А про паруса и слушать не стал. Представляешь?
— Представляю… — слабым голосом сказал Женька, соображая, к чему все эти разговоры клонит Дима.
— Я хотел распилить катамаран, чтобы он на «ката» плыл домой, а я на «маране» вокруг света, он, понимаешь, расплакался.
— Кто расплакался? Катамаран?
— Какой катамаран! Мишка-салажонок. Я, говорит, один обратно дорогу не найду, я, говорит, заблужусь в океане. Ну, и пришлось вместе с ним домой возвращаться. — Дима замолчал, а потом сказал решительно: — Так что ты будь готов.
— А я и так… — сказал Женька, понимая, что он и есть теперь та команда, с которой Дима решил второй раз проплыть вокруг света.