Капитан Волков. Назад в СССР
Шрифт:
— Черт…– Я сунул руку в карман брюк. Перед выходом из дома положил туда несколько бумажек из той стопки, что дал Сирота. — Вот. Есть десят червонцев.
— Знаете шо? — Заявил чудик с невозмутимым видом, — Я дам вам один хороший совет, и вам это ничего не будет стоить. Пойдите в наше ателье, спросите там тетю Валю и попросите пришить вам большую пуговицу на лоб. Будете пристегивать нижнюю губу. Десять червонцев за почти швейцарские часы?! Даже не смешите мои мудебейцалы. Это часы высшего сорта! Учтите, сегодня я не принимаю купюры, где рядом с нулем нарисована
Вот честно говоря, поначалу, мне, конечно, резануло ухо это название. Но в силу того, что уже почти полчаса я несся по городу за двумя бандитами, которые неслись за Марусей, которая, в свою очередь, тоже куда-то неслась вместе со свертком, видимо, соображалка в моей башке слегка начала тормозить. Да еще этот придурок с часами.
Я понял, что фраза звучит настораживающее, ибо подобные совпадения крайне маловероятны, когда парни, следившие за Марусей, резко свернули в какую-то подворотню, потому что, видимо, туда же свернула сама Маруся. Ее я вообще по кочл из виду.
Вот когда я нырнул в прохладную темноту дворовой арки, а произошло это буквально через пару минут после того, как чудик произнёс название того самого трактира, меня вдруг пронзила запоздалая мысль — какая-то херня происходит.
Однако, додумать я ее не успел. Из тени подворотни, вдруг резко появился соблазнительных форм силуэт в платье в цветочек. Со всей силы этот силуэт наотмашь зарядил мне чем-то плоским, но, слава Богу, не тяжёлым прямо в нос. Это было так неожиданно, что я только успел громко и выразительно сказать одно единственное слово:
— Млять!
В следующую секунду я уже ухватился за пострадавшее место.
— Ты?! — Маруся, а это была именно она, вроде бы, судя по интонации, сильно удивилась. Мелочь, а приятно. Значит она не собиралась лупить по лицу именно меня.
Потом я на какое-то мгновение успел рассмотреть, что из-за угла, со стороны двора, торчит сапог. Не сам по себе, конечно. К сапогу прилагалась нога, но ее владельца не было видно, потому как сам он целиком лежал за углом дома. Причём, сдается мне, этот сапог я видел на одном из парней, следивших за Марусей. То есть граждане-бандиты тоже не сильно благополучно теперь себя чувствуют.
— Что за херня?! — Прогундосил я, зажимая нос, из которого, что совсем неудивительно, ливанула кровь.
Однако, ответа не последовало. Или последовал, но я его уже не слышал. Потому как сзади, прямо по затылку, мне снова прилетело чем-то тяжёлым. Правда, это точно была уже не Маруся. Она стояла ровно передо мной. Данный нюанс радует. Последнее, что запомнил — голос того самого чудика с часам.
— Я не понял, а этот шо, не с хлопцами Бати? Чего он тогда бежал за вами, как скаженный? Я таки вспотел его отвлекать…
Все. После этого меня выстегнуло.
Глава 12
— Ну, шо, товарисчи борцы
После секундного изучения старшего лейтенанта, майор, поморщившись, тяжело вздохнул. Он, видимо, не оценил довольного и счастливого лица Ивана, который по непонятной причине опять выглядел до одури радостным. Сирота покачал головой, а потом добавил задумчиво.
— Это какую ж трещину должна дать жизнь в самом начале, шоб ты, старлей, сейчас так веселился по поводу скорой встречи с матерыми бандитами. А я таки тебя уверяю, они матерые. И шо ты скалишься без перерыву, ума не дам. Ты головой не стукался? Или може оно у тебя с рождения такое?
— Товарищ майор, — Лиходеев даже слегка обиделся на слова Сироты. Или не слегка. Насупился он, по крайней мере, очень выразительно. — Я, между прочим, к вам после фронта. Я не просто какой-то уличный босяк, который пороха не нюхал. Вы что ж думаете, я уголовников испугаться должен? Всяко они не опаснее фрицев будут. Фашистов прогнали и этих тоже на место поставим. Вот потому и радуюсь. Скоро прижмем эту падаль.
— Так то оно, да…Но видишь в чем дело, старлей…На фронте ты хорошо понимаешь…– Сирота выкинул руку вперед и указал ею куда-то вдаль, сильно напоминая памятник Владимиру Ильичу. — Враг это тудой. А сюдой…
Он развернулся полубоком и ткнул той же самой рукой себе за спину, в сгустившуюся темноту.
— А сюдой, старлей, родная земля. И ты точно знаешь, шо идти надо вперёд. И стреляет враг тоже оттудова. А здесь, шоб ты понимал, стреляют отовсюду. Сверху, снизу, справа, слева. И любой…слышишь, старлей! Любой может оказаться врагом.
Лиходеев насупился ещё сильнее, но промолчал, не стал спорить. В принципе, слова Сироты звучали резонно. С ними сложно не согласиться. Я всего лишь за два дня пребывания в этом городе убедился на своей шкуре, врагом реально может оказаться, кто угодно. Например, симпатичная барышня, которую ты, как последний дурак, бежишь спасать.
Ну, ничего, ничего… С Марусей тема все равно осталась открыта. Я для себя решил, теперь дело принципа — устроить третью встречу, уже на моих условиях. Пока не знаю как, но обязательно придумаю.
Сирота, высказавшись, отвлёкся от Ивана, уставился на меня и снова поморщился. Правда, уже гораздо сильнее.
— Я вот не можу понять, капитан… на кой ляд ты так буквально кинулся выполнять мое задание? Ты шо своим лицом делал? Порожки пересчитывал?
— Тююю… Так светил он им, Лев Егорыч! Дюже послушный. — Заржал Гольдман.
Он тоже был в составе участников срочного вечернего совещания. Сидел между мной и Лиходеевым.
Его роль в работе отдела по борьбе с бандитизмом пока еще оставлась неясна. Но очевидно, Сирота этому товарищу доверяет, раз из всех сотрудников на встрече присутствует только он. Хотя по мне, Миша Гольдман походил на оперуполномоченного еще меньше, чем майор на главного борца с бандитизмом.