Капитуляция охотника
Шрифт:
Просто поразительно, как легко было представить Ранда на этой кухне в джинсах с низкой посадкой, без рубашки и со сковородой в руке. В своей фантазии Доминика смеялась, сидя на столе в мужской рубашке и с распущенными волосами.
Она покачала головой и подошла к стеклянной двери. Откуда взялись эти образы? Доминика никогда не видела таких отношений в кругах аджна. И уж точно не между своими родителями.
Придворные были холодными и безжалостными. Они не показывали своих истинных чувств. Никто не осмеливался проявить такую слабость.
—
— Да. Здесь меня никто не донимает.
Никого не нужно убивать. Не о ком заботиться. Она прижала ладонь к стеклу. Ранд жил посреди пустоши, но его обиталище было настоящим домом. Святилищем.
— Гостевая спальня в твоем полном распоряжении. Первая дверь налево. Если я тебе понадоблюсь, моя комната в конце коридора.
Доминика резко обернулась. Ранд стоял в дверях, прислонившись к косяку. Он смотрел на нее, прикрыв глаза.
Ей нужен был самый злой охотник, но пока что он вел себя благороднее, чем она рассчитывала.
— Тебя нужно покормить? — поразил ее Ранд своим вопросом.
— Нет. Пока нет.
Доминика почувствовала первый слабый укол голода, но ей было под силу продержаться ночь.
— Я не питаюсь из вены. Нужно найти банк крови, — многие люди зарабатывали на поставках крови вампирам.
— Ты никогда не кормилась живыми?
Она изучала безучастное выражение лица Ранда.
— Двор аджна считает, что это осталось в прошлом, — хотя ходили шепотки, что многие позволяли себе подобное за закрытыми дверьми. Причем с удовольствием. — Я никогда не питалась от человека.
В его зеленых глазах отразилось удивление.
— А я никогда не позволял вампиру питаться от меня.
Они уставились друг на друга в напряженной тишине. Доминика посмотрела на загорелую шею Ранда, слушая сильный размеренный стук сердца. У нее сжался живот. Было слишком легко представить, каково вонзать клыки в его кожу.
Ранд прочистил горло.
— Ладно, я иду спать.
Доминика потерла ладонями свои голые руки. Внезапно ее ужаснула перспектива остаться в одиночестве. После жестоких нападений Вилейна ее сны превратились в извращенные кошмары, где она снова и снова переживала каждую минуту той жути.
Доминика подошла к настенной полке, где стояла маленькая деревянная фигурка орла и фотография в рамке. Она взяла снимок.
— Твой отец?
— Да.
Как одно слово может отражать столько эмоций? Доминика скользнула пальцем по лицу на фотографии. Совсем юный Ранд — не старше десяти-одиннадцати лет — с дерзкой улыбкой стоял возле отца. Парнишка был похож на Броуди Уайлдера — оба крупные и широкоплечие с грубоватыми, но красивыми лицами.
В глазах мальчика читалось обожание, любовь и родственная связь. Обернувшись, Доминика сквозь ресницы посмотрела на Ранда. В мужчине перед ней не осталось ничего от мальчишки со снимка. Вне всяких сомнений, он умер той ночью, когда один из ее сородичей убил Броуди.
— Ты похож на него, — она хотела, чтобы Ранд улыбнулся, как в те времена.
—
Доминика подняла взгляд. Лицо Ранда оставалось бесстрастным, но вездесущие тени затемняли его глаза, словно дым.
— Что с ней случилось?
— Она умерла вскоре после моего рождения. Отец горевал о ней каждый день.
Значит, у него был только отец, пока даже его не отняли. Доминика поставила фотографию обратно на полку.
— Соболезную твоей утрате.
— Он умер, чтобы спасти меня, — Ранд провел ладонью по ее руке и сжал запястье. — Зан был слишком силен. Этот ублюдок заставил меня смотреть, как мучил отца. Жег его, резал, сдирал кожу. Даже после этого отец сопротивлялся достаточно долго, чтобы я смог уйти.
Доминика читала отчет о смерти Броуди Уайлдера.
— Мне очень жаль.
— Паладины ничего не сделали.
— Зан был сыном одного из старейших придворных. Его отец скрыл убийство, — она накрыла ладонью руку Ранда. В его глазах кипело множество эмоций. На секунду Доминика увидела в нем мальчика, потерявшего отца. — К тому времени как старейшины узнали, Зан был убит другим аджна, чью жену изнасиловал.
— Я зациклился на нем. Оттачивал свои навыки, жил и дышал желанием прикончить ублюдка, — голос Ранда был пропитан жаждой мести. — Узнав о его смерти, я твердо решил, что не позволю вампирам, вышедшим из-под контроля, оставлять детей сиротами.
Так родился Мрак.
Потребность утешить Ранда была чуждой, но такой сильной, что Доминика не стала бороться с ней и обняла его.
Ранд не пошевелился и ничего не сказал. Это было неважно. Она обнимала его — одинокого мальчика, наблюдавшего за смертью отца. Охотника, сеявшего смерть. Бесконечно одинокого человека.
Он обвил Доминику обеими руками. Прижал к себе.
— Разве такой жизни хотел для тебя отец? — прошептала она.
— К ней он меня готовил, — Ранд отстранился. — Он сказал, что наш долг как вишаддха — защищать тех, кто слабее.
Доминика посмотрела на фотографию. Броуди Уайлдер обнимал сына за плечи, словно защищал.
— Есть нечто большее, чем тьма, Ранд. В жизни есть кое-что важнее танцев со смертью каждую ночь. Глядя на твоего отца, я вижу, что он это знал.
— Мне приходится постоянно напоминать себе, что ты вампир, — он нежно провел пальцами по ее подбородку.
Признание Ранда было для нее как нож в сердце. Вот что всегда будет стоять между ними. Отстранившись, Доминика проглотила ком в горле.
— Я иду спать. Спокойной ночи.
***
Кошмар душил Ранда, с головой утягивая в темный омут прошлого.
Он боролся, мечась в постели. Будто пытался пробить себе путь на поверхность. Простыни спутались вокруг его тела.
Ужасные воспоминания сковывали его, как жадные руки. Ему снова было пятнадцать, и он вернулся в грязный подвал, где умирал отец.