Капкан для глупой кошки (Не трепите богу нервы!)
Шрифт:
– Что же делать? – начала постепенно закипать она.
– Хочешь, купи сапоги, – подивился женской несообразительности советчик.
– Да как же я отсюда вылезу?! – Девушка и сама не заметила, как перешла почти на крик.
– Ладно, давай деньги, – смилостивился старикашка. – Заверни во что-нибудь тяжелое и кидай сюда. Добросишь, небось недалеко тут.
– Сколько? – Яна поняла, что придется смириться с неизбежностью, и практически успокоилась.
– Да рубликов триста, я думаю, сапоги стоят, а? – Глаза мужика алчно заблестели.
– Дороговато, конечно,
– На вот, свою-то обуйку не сымай, целиком вместе с кедами внутрь влезешь. Давай по-быстрому, неколи мне, старуха с обедом ждет. – Старик, обутый в огромные резиновые сапоги, подошел почти вплотную к машине и протянул девушке точно такие же бахилы, как на нем.
Нога пролетела в огромные разношенные сапоги без задержки. Наконец-то, прихватив с собой все нужное и заперев машину, Яна оказалась на твердой земле. Тут перед ней встало сразу две насущные проблемы: куда девать эти страшенные огромаднейшие бахилы и что теперь делать с машиной. Первый вопрос с легкостью разрешил дед:
– Ну что, не нужны пока больше сапожки-то, дочка? Давай возьму, пусть полежат у меня до времени. Ты их в руках таскать, что ли, станешь? – Подхватив сапоги, он скоренько поковылял обратно к дому.
С облегчением девушка поняла, что уродливой обувки, купленной за триста рублей, она больше не увидит никогда. Вторая проблема казалась более сложной. Оставить машину и добраться до улицы Космонавтов пешком Яна, конечно, сможет без труда. Но как ехать обратно? Не бросать же автомобиль в этой забытой богом дыре. Утешает одно: угнать машину или разграбить внутренности представляется почти невозможным, их надежно охраняет достигающая практически колена грязная вязкая жижа.
– Ну, чего не уходишь, зимовать, что ли, здеся собралась? – Корыстный дед опять занял наблюдательный пункт на лавочке. – Иди себе, покараулю я твое добро, не боись.
– Ну а дальше как, не зимовать же тут, действительно?
– Да, промблема. Погодь здеся, я счас. – На своих кривеньких ножках мужичок опять посеменил, только уже к соседнему дому.
Минут через пять он вернулся в сопровождении огромного детины в рабочем комбинезоне.
– Вот, Гришенька, гляди-кась, какая оказия у дамочки приключилась, – заискивающе заглянул к парню в глаза дедок.
– Опять твои штучки, Акинфий? Надоел ты мне хуже горькой редьки. Сидишь тут, как прыщ. Нет бы предупреждать, так он нарочно табличку со знаком «объезд» выдергивает, паразит. Шел бы ты отсюда, пока не накостылял. – Парень хмуро поглядел на мздоимца.
–
– Знаем твою жалость, жлоб, – буркнул Григорий вслед стремительно удаляющемуся мужичку. – Пока тут ваша машина торчит, никто больше не въедет в колодец, вот и суетится хмырь, чтобы быстрее освободилась ловушка.
– А закрыть люк, например, нельзя? – поинтересовалась Яна.
– Отчего нельзя? Можно. Сто раз делали. Только гад этот сразу же в ночь крышку утаскивает и опять поутру сидит как ни в чем не бывало у дороги. – Гриша презрительно сплюнул в сторону убогого домишки. – Ладно, машину я вытащу, – перешел он к делу. – Только трактор надо, так не осилю. Оставьте ключи, не бойтесь, ничего с вашим авто не будет, Гриша честный человек, хоть кого спросите. А сами идите по своим делам. Если не секрет, вы чего к нам приехали? В гости или как?
– Да считай, что в гости. Улица Космонавтов где тут у вас?
– Так это вот и есть улица Космонавтов, – пожал плечами парень.
Открытие это поразило Яну безмерно. Почему-то улица с таким современным названием никак не ассоциировалась у нее с подобным допотопным убожеством. Здесь отсутствовали не только фонари, но не наблюдалось даже банальных тротуаров вдоль домов. Прикинув, что представляет собой улица Космонавтов слякотной осенью и, хуже того, зимой, Яна искренне пожалела несчастных местных жителей. Пожалуй, она не зря приехала в эту глушь. Вряд ли Татьяна без веской причины согласилась бы поменять прекрасную городскую квартиру в старинном особняке, доставшуюся в наследство от богатой тетки, на облезлую лачугу и эту убогую улочку.
– Вам какой дом нужен? – проявил участие Гриша.
– Двенадцатый.
– Это на том конце улицы. – Парень заинтересованно посмотрел на собеседницу. – Танюшка там живет, Шишкова, к ней, что ли, или к матери?
– К Татьяне. А ты хорошо ее знаешь?
– А то. Жениться даже хотел. Вот как хорошо. – Он вызывающе глянул Яне прямо в глаза.
– А сейчас что, уже не хочешь?
– Так она, как из города вернулась, шизанутая какая-то стала. Трясется, чуть что. Пошутишь с ней, а она прямо бешеная становится, то плачет, то убегает. Вообще, она девка, конечно, ничего, видная такая. Может, отойдет от городских потрясений, там поглядим насчет женитьбы... Ладно, вы тогда к ним идите, а то она вечером на работу уйдет, а я пригоню машину к Танькиному дому, как вытащу. Идет?
– Конечно! А где она работает, не подскажешь?
– Уборщицей, в Доме культуры. Аж на трех ставках. Всю ночь полы скоблит, а днем из дома носа не показывает. Я же говорю – шиза. На сколько ее приличных работ звали, не упомню даже, а она в поломойки подалась с образованием-то. Главное, зарплата копеечная, приходится аж на трех участках горбатиться, чтобы прожить как-то... Ну, я пошел за трактором. С вами не прощаюсь, увидимся скоро. – Неспешным шагом он удалился в том направлении, откуда только что приехала Яна, оставив девушку в еще более глубоком недоумении.