Капкан для лешего
Шрифт:
– Что о них там интересного сказано?
– Воры. Классические воры. Самые крупные мастера в этом деле. Довели свои способности до уровня искусства. Для них воровство не столько профессия и средство существования, сколько образ жизни. Как правило, действуют по одиночке. Для любой самой сложной кражи достаточно одного сервана.
– Здесь их двое, - Малыш с интересом рассматривал серванов.
– Значит, серьезно готовились. Со стопроцентным резервом. А этот чернобородый амбал, с ножом на поясе, кто такой?
–
– Может, нарушим приказ старика, - Малыш внимательно присматривался к гвиллиону.
– У него и силенка немалая. Интересно с этим амбалом поиграть.
– Не стоит, - Франт поправил кончик красного платочка, выглядывающего из кармашка пиджака.
– Скрутить их, конечно, можно. Всего трое. Но главное, как я понимаю, зерна... Лешим зерна нужны. Ты знаешь, где зерна?
Малыш выразительно пожал плечами. Откуда он мог знать, где зерна.
– То-то и оно. Испортим лешим свадьбу, Сундук из нас все перья повыдергивает.
– Кому-то надо идти к лешим, рассказать, что мы нашли преступников, - вспомнил Малыш.
– Может, сбегаешь, - попросил Франт.
– Надо быстро и придется добираться напрямую. А я, понимаешь, в таком случае окончательно испорчу свою одежду, - он аккуратно провел руками по пиджаку и опустил глаза на лакированные туфли. Такую обувь не сразу и достанешь.
– Ладно, подежурь здесь, я сбегаю, - согласился Малыш.
Он бесшумно вошел в кусты и исчез. А Франт устроился поудобней и стал наблюдать за преступниками.
Пелле (а возможно это был Калле) собрал в ладонь кости, встряхнул их, но бросать не стал.
– Скучно, - сказал он и зевнул.
– Никогда еще не играл просто так, без ставки. А ты не нервничай, - обратился он, к проходившему мимо гвиллиону. Сегодня ночью уйдем. Станем свободными и богатыми. Не нервничай и не мельтеши. Давай лучше сыграем.
– Я не нервничаю, - не останавливаясь, ответил гвиллион.
– Горцы никогда не нервничают. И играть с тобой не буду. Мне ходить надо. Я не могу все время сидеть. Если все время сидишь, ноги болят. Когда много ходишь, ноги здоровые, крепкие.
– Как тебя зовут?
– спросил серван.
– А то все: гвиллион, гвиллион. А как тебя зовут, мы не знаем. Нехорошо получается. Каждого надо по имени называть.
– Нет у него никакого имени, - отозвался стоящий рядом куст.
– Они в горах все дикие, ни у одного гвиллиона имени нет.
– Ты молчи, - гвиллион остановился.
– Я обещал лешему, что пока не буду тебя резать. Теперь молчи, помоги мне выполнить обещание.
– Как все-таки тебя зовут?
– не отставал скучающий серван.
– Горцы свое имя никому не говорят, - повернулся к нему гвиллион.
– Кровному брату говорят, близким родственникам говорят, чужим никогда не говорят. Вы чужие.
– Какие мы чужие, - не согласился серван.
– Одним делом занимаемся: мы воруем, ты нас охраняешь
– Все равно чужие. Выйдем из Леса, отдадим хозяину зерна и разойдемся. Я в горы уйду, а вы не знаю куда. Совсем чужими станем, знать друг друга больше не будем. Найду этого, - он кивнул в сторону куста, - сразу зарежу.
Куст издевательски хихикнул.
– Мы, клудде, таких безмозгих уродов, как ты, в трясину заманиваем и там топим, - сообщил он.
– Потом собираемся и слушаем, как они булькают, пузыри пускают.
– Я тебе велел молчать, пока ты живой, - не оборачиваясь, бросил ему гвиллион.
– Когда зарежу, можешь тогда говорить что хочешь. Сейчас молчи.
– Филл, а ты ведь боишься его, - придумал, наконец, как развлечься Пелле (или это был Калле?).
– Я боюсь эту большую волосатую свинью!?
– возмутился клудде.
– Этого беззубого шакала!? Эту кучу прошлогоднего навоза!?
– Вонючая бесхвостая крыса!
– фантазия гвиллиона была явно бедней.
– Жалкий недоносок ублюдочных родителей, выросший в выгребной яме и питающийся падалью.
– Вонючая бесхвостая крыса!
– повторился гвиллион.
– Я тебя зарежу!
– Зарежь! Подойди и зарежь!
– клудде ощерился и засмеялся.
– Видите, не подходит. Он меня боится!
– Не может быть, - поддержал затею соплеменника второй серван.
– Неужели ты его боишься?
– спросил он у гвиллиона.
– Я никого не боюсь, - положил руку на рукоять ножа гвиллион.
– Кто так говорит, тот уже не живой. Того большая ворона клевать будет! Голова в канаве валяться будет!
– Боится, боится. Смотрите, - клудде вынул из складок одежды длинный стилет.
– Когда у меня в руке нож, он близко не подойдет.
– Калле, как ты думаешь, подойдет или нет?
– спросил Пелле.
– Думаю, что подойдет, - решил Калле.
– А я думаю, что не подойдет,- не согласился Пелле.
– Подойду и зарежу, - грозно заявил гвиллион. Он вытащил нож из чехла и сделал шаг вперед.
– Иди, иди, - поманил его свободной рукой клудде.
Они стояли, сжимая ножи, но не приближались друг к другу.
– Иди сюда, иди, - приглашал противника клудде.
– Иди сюда скользкий навозный червяк.
– Нет, это ты иди сюда, бесхвостая крыса!
– Кто самый смелый?! Кто сделает первый шаг?!
– продолжал подначивать противников Калле. Считаю до трех... Раз...
Противники по-прежнему стояли, грозно выставив вперед длинные ножи. Приближаться друг к другу они не спешили.