Капкан для маньяка
Шрифт:
– Совершенно верно, – подтвердил адвокат. – Совершенно верно, Ольга Михайловна.
Ольга встала, повернулась и деревянной походкой вышла из кабинета, провожаемая наглым взглядом и тихим смехом незнакомой падчерицы.
Приехав домой, она еще по привычке говорила мысленно «домой», хотя это был уже не ее дом. Ольга достала несколько чемоданов и начала упаковывать вещи. В первую очередь шубы… Что ж, мехов ей хватит на более-менее сносную жизнь… Конечно, жить с матерью – это кошмар, лучше сразу застрелиться, но хоть деньги какие-то будут. Не бог весть что,
В квартиру позвонили. Ольга, ожидавшая теперь от внезапных звонков только плохого, выглянула в глазок и тут же радостно открыла дверь: на площадке стоял Леопольд Моисеевич, ее «придворный» меховщик, человек, приносивший домой все эти шубы.
– Леопольд Моисеевич, душка, как вы вовремя! Я уже хотела вам звонить. Дело в том, что я решила избавиться от части своих мехов. Сами понимаете, кое-что уже вышло из моды…
– Да-да-да. Я вас понимаю, Олечка, дорогая. Тем более со смертью Никиты Сергеевича у вас возникли кое-какие проблемы…
– Да никаких особенных проблем, все в порядке, просто надо периодически менять гардероб…
– Да-да-да, я очень рад, что у вас не возникло проблем, тогда вы сможете оплатить те шубы, которые захотите оставить себе… а возможно, и что-нибудь новое… вы правы – мода меняется так быстро…
– Как – оплатить? – Ольге показалось, что у нее земля уходит из-под ног. – В каком смысле – оплатить? Вы меня, наверное, не поняли. Я хочу вам продать кое-что из своих шуб… из тех, что я у вас покупала в свое время…
Леопольд Моисеевич округлил глаза и зацокал языком:
– Да-да-да, Олечка, кто-то из нас действительно чего-то не понял. Вы считали, что те шубы, которые я вам приносил, вами куплены?
– То есть что значит – считала? Конечно, они были мной куплены! А как же иначе? Вы меня, честно говоря, удивляете!
– То есть это Никита Сергеевич вам так говорил?
– Слушайте, Леопольд Моисеевич, перестаньте меня запутывать! Объясните наконец по-человечески, что вы имеете в виду?
– Да-да-да, Олечка, что творится на свете… Правильно говорят – вот времена, вот нравы то. Хотя, конечно, о мертвых – или хорошо, или вообще помолчим, но покойный Никита Сергеевич, не тем будь помянут, оставил мне в наследство таки головную боль…
– Послушайте, прекратите мучить меня своими загадками! У меня самой от вас голова болит! О чем вы говорите?
– Об этих шубах, будь они совершенно неладны…
– Что – о шубах? Скажете вы мне наконец, в чем дело?
– Эти шубы, Олечка… Но неужели вы таки серьезно ничего не знали?
– Да говорите же наконец, старый прохиндей, а то я, честное слово, сейчас вас чем-нибудь огрею! – И Ольга действительно стала оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета.
– Да-да-да, не нужно ничего такого искать, а то вы уже напугали старика! Я просто боюсь сказать, а то у вас на лице такое опасное выражение… Давайте я вам лучше покажу ту бумагу…
– Какую еще бумагу? – Ольга надвигалась на меховщика с таким грозным видом, что он побледнел
Ольга схватила документ и углубилась в его чтение, забыв на время о перепуганном старике.
– Что… что такое… Мы, нижеподписавшиеся… Шувалов Никита Сергеевич, именуемый в дальнейшем «Клиент», и общество с ограниченной ответственностью «Соболь» в лице… именуемое в дальнейшем «Поставщик»… заключили… в том, что… Поставщик поставляет Клиенту во временное пользование меховые изделия по выбору Клиента с целью рекламы своего товара… а Клиент со своей стороны… вернуть по первому требованию… возместить ущерб, нанесенный товарному виду изделий, из расчета…
Ольга застонала.
– Боже мой, за что мне все это… Что я такого сделала… За что мне такие напасти…
Потом она взглянула на меховщика со злым блеском в глазах и яростно разорвала бумагу на мелкие куски:
– Вот ваша филькина грамота! На мелкие кусочки ее!
– Пожалуйста, Олечка, пожалуйста, я понимаю ваше огорчение, вам таки нужно выпустить пар… Рвите себе на здоровье, у меня на всякий случай еще четыре копии сделаны, так что, ради бога, рвите, не стесняйтесь. Да-да-да…
– Ах ты, старый жулик! Ты что же, ограбить меня хочешь?
– Что вы, Олечка, дорогая, просто со смертью Никиты Сергеевича вступает в силу пункт шестой нашего договора, вот, читайте: «В случае смерти… наследники покойного обязуются оплатить… или вернуть, с учетом причиненного ущерба…»
– Даже смерть предусмотрел!
– Олечка, я понимаю ваше расстройство, но зачем вы меня обижаете? Я совершенно честно с вами работаю, а что касается моей предусмотрительности, то жизнь научила… И потом, что вы так переживаете – вы богатая молодая дама, вам заплатить за одну-две шубки ничего не стоит…
Ольга испустила такой крик души, что Леопольд Моисеевич отскочил от нее на другой конец комнаты.
– Я – богатая дама?!! Этот козел – тьфу, о мертвых либо хорошо… Да, легко им было так говорить… Этот козел не оставил мне ни гроша!
– Да-да-да! Ну, это же действительно настоящая трагедия! Таки совсем ни гроша?
– Дачу, хибарку в Синявине, участок в шесть соток… домик щитовой… маленький. – При последних словах Ольга икнула.
– Ой, это и правда серьезно. Это таки даже хуже, чем ни гроша. А кому же он все оставил? Ведь он таки был не бедный человек!
– Стерве малолетней! Лариске! Доченьке своей от первого, блин, брака!
– Да-а… Что я могу сказать? Значит, вам придется возвратить все шубы по прилагаемому списку… Одна шуба шиншилловая, длинная, две шубы норковые, одна – темно-коричневая. Вторая – серебристая…
– Да подавись ты, старый жмот, своими шубами!
Ольга распахнула дверцы шкафов, открыла крышки чемоданов и начала злобно выбрасывать шубы на пол к ногам меховщика. Леопольд Моисеевич с неожиданной для его возраста прытью отскакивал, чтобы не попасть под горячую руку, и одновременно молниеносно оглядывал летящие в него шубы: