Капкан для простушки
Шрифт:
То есть, мне понравилось все в моем нынешнем положении. Есть где жить, работа есть, в выходной могла себе позволить сходить в кино или на какую-нибудь выставку. Купить не один, а несколько журналов о моде! Поесть мороженого, в конце концов, не на последнюю десятку. С обучением только возникли небольшие сложности. Трудно было заниматься, когда хочется вырваться куда-нибудь в город, хотя бы на часок, который растягивается на целый день. Хоть с соседками более менее повезло – ненавязчивые, спокойные девочки. Полинка вообще была молчаливой, Светка часто отсутствовала. Девчонок из другой комнаты встречала разве что на кухне, обе были очень общительны. Правда, когда они узнали, что я умею шить и хочу стать модельером, сначала посмеялись. Где я – и где мода.
Прознала о моем пока хобби даже Элка, когда застукала меня за рисованием новых эскизов.
– Что ты там все рисуешь? – спросила она как-то, отбирая у меня блокнот.
Я подумала, сейчас тоже посмеется. Но нет.
– Вау! – произнесла она, рассматривая вечернее платье – изящное, необычное, должно быть из атласной ткани и кружева. – Как здорово. Я бы такое надела.
– А я, кстати, тебя и рисовала.
– Да? Если ты чувствуешь стиль других, это и правда здорово.
И все бы ничего, пока постепенно я не начала понимать, чем еще занимается салон, в который я устроилась работать. Его часто посещали именно мужчины, богатые мужчины. На стоянке перед окнами можно было увидеть только дорогие иномарки, красивые, блестящие, с персональным водителем. Как-то мне на глаза попался открытый журнал Аллы с фотографиями наших девушек и каким-то описанием под каждой. С ценами. Это было похоже на прейскурант. Сложилось такое чувство, что мне чего-то недоговаривают. Те же соседки то и дело о чем-то шептались. Но когда я обратилась с вопросом в открытую к Элле, она ничего не стала скрывать.
– Да, наш салон обширного профиля.
– Что это значит?
– Что у нас можно заказать не только стрижку, но и парикмахера в целом. Хотя не все девочки полезны именно в салонных делах. Некоторые просто работают на выезд. И это большой секрет. Если не хочешь потерять работу, лучше не болтай об этом. А также ты подписала бумажку о неразглашении внутренних дел, помнишь?
Что-то припоминала.
– А нельзя было мне сказать об этом раньше?
– Это что-то бы изменило? Или тебя кто-то заставляет заниматься клиентами?
– Нет, но…
– Успокойся. Заставлять тебя никто не будет, если только ты сама не захочешь.
– Я? Нееет.
– Зря. Получала бы в десять раз больше. А может и еще в чем-то бы повезло.
– А ты… тоже?
Она улыбнулась:
– Работаю с клиентами? Конечно. Я элитная девочка сопровождения. Это больше, чем просто с кем-то спать.
Я тактично промолчала, сделав вид, что все поняла. Да какая разница? Каждый сам выбирает, как ему зарабатывать.
После этого я пожалела, что попыталась что-то разузнать у своих соседок. Когда они поняли, что я в курсе, секреты прекратились. Теперь в доме то и дело велись беседы о сексе и клиентах, да о сексе с клиентами. Так я очень скоро узнала о салоне, видимо, все. Простыми словами – я устроилась работать в элитный притон с маскировкой под престижный салон красоты. Мои соседки – еще обычные девочки по вызову, когда-то приезжие из других городов в столицу за лучшей жизнью, но так и погрязшие в своей работе. Света, например, занималась этим уже пять лет, правда начинала в другом месте. Элла была уже элитной девочкой, наработавшей своих постоянных клиентов. Одним словом – многопрофильная любовница.
Поначалу мне было от всего этого не по себе. Но меня не трогали, позволяли зарабатывать, поэтому я быстро успокоилась. Стало страшно в тот момент, когда впервые проскочила мысль «может и мне попробовать?» Но она окончательно выветрилась из моей головы, когда я попыталась представить себя с одним из клиентов салона – толстым, старым и лысым типом. С молодым-то не была.
В итоге я пришла к мнению, что на меня пагубно влияет обстановка моего рабочего места. Хуже всего то, что я толком не могла сосредоточиться на учебе. Нужно было менять работу. Только я знала, что лучшего не найду, если вообще найду хоть что-то со своей трудовой с единственной записью "уборщица". Но мысли об уходе укрепились, когда Алла вызвала меня к себе в кабинет.
– Садись, дорогая. Я хотела с тобой немного посекретничать.
Я села на диван, недалеко от нее. Алла была не худой женщиной в возрасте, а тем не менее, еще весьма привлекательной. От нее разило твердостью характера, уверенностью в себе, опытом, знанием своего дела.
– Бери чай.
Рядом на столе стояли две чашки черного чая, печенье и конфеты. Я взяла свою чашку и поднесла ко рту.
– Спасибо.
Алла пригубила из своей, отставила ее и начала говорить:
– Ты ведь уже знаешь, чем занимаются наши девочки?
– Знаю.
– Не думала об этом? Для себя.
Я быстро ответила, даже слишком:
– Нет.
Она мягко улыбнулась.
– Скажи, ты уже была с мужчиной? Это останется между нами, обещаю.
Я не стала врать:
– Нет.
И зря, что не стала. Потому что ее глаза подозрительно загорелись.
– Понимаю. Для тебя это еще нечто неизведанное, возможно пугающее. Но в подобном нет ничего плохого. Это такая же работа, как другие. Негативные мнения всего лишь предрассудки. Кроме того, в подобной сфере можно получить то, чего никогда не получишь, работая, например, уборщицей.
Я молча кивнула и натянула улыбку. Она что, пытается меня уговорить? Или заставить? Я решила уточнить.
– А это обязательно? В смысле, мне обязательно нужно начать это делать?
– Нет! Что ты? Мы просто разговариваем. Возможно ты что-то надумала для себя, но не решаешься спросить. Другие девочки работают и все довольны своим положением. У нас не заставляют заниматься тем, чем ты не хочешь заниматься.
– Тогда можно я просто буду убирать помещение салона? Я вполне всем довольна.
Она улыбнулась мне, но в этот раз показалось, что слегка натянуто.
– Конечно. Но если передумаешь, дай знать.
***
С того дня, после разговора с Аллой, что-то изменилось. Я чувствовала это не только задним местом. Девчонки как сговорились, жалуясь на меня Алле по поводу и без. Мол, то там я что-то плохо убрала, то здесь чего-то не сделала, а то и вовсе что-то испортила. Так мне урезали следующую зарплату в счет некоторых «штрафов». Было неприятно. Чаще стали на мозг капать соседки, рассказывая о своих волшебных приключениях. Меня раздражало в особенности то, что я не имела понятия, о чем они говорят. Хоть бери и иди лишайся девственности с первым встречным, хотя бы для того, чтоб знать, в чем заключается весь этот сексуальный сыр-бор. У меня возникло странное ощущение, что меня подталкивают на грех. И в то же время я понимала, что это все глупости, что все лишь в моей голове.
Кому я тут нужна, пусть и со своими данными? Да, меня привели в порядок так, что я сама себе стала хоть немного нравиться. Но помимо меня здесь было много других красивых и опытных девчонок. Что же до мой девственности, то мне казалось, что сейчас такое время, когда это больше недостаток, чем достоинство. А я все равно оставалась собой, все той же дурехой из провинции с глупыми мечтами о красивой жизни и возможностью творить. Второе у меня от бабушки, швеи по профессии. В детстве она часто шила мне одежду. Когда я подросла, мы стали придумывать ее вместе. Так я научилась рисовать эскизы и шить по ним. Перед смертью она взяла с меня обещание, что я не стану это бросать. Но вскоре шить стало не из чего, когда от матери ушел третий муж, ее уволили с работы за пьянство, и у нас начались проблемы с деньгами. Редко когда что-то попадалось. Поэтому чаще я стала просто фантазировать и рисовать эскизы. Только позднее пришла к выводу, что мне нужно выбираться из своего болота, что нужно ехать в столицу и куда-то поступать. Но для поступления в хорошее место мало рисовать одни эскизы и шить на уровне опытной самоучки, поэтому пришлось учиться большему. И все равно этого оказалось недостаточно.