Капкан его желаний
Шрифт:
Сам того не зная, Тень уничтожил часть меня в том лесу. Ту, что любила этого мужчину до дрожи.
Я не люблю Тень.
Я хочу Егора.
В комнату вбежала перепуганная сестра, куча мужчин в форме и сам Егор. Все они стали свидетелями того, как в огне умирали чужие слова любви.
– Ася! Ты больная! Это же улики!
– Кричала Аня, выхватывая из рук горящее письмо.
Я улыбнулась Егору и села на кровать, готовая к новым превратностям судьбы.
– Давайте свои вопросы, господа защитники.
Вопросов дома задавать никто не
Я кивала почти на все доводы, кроме, собственно, уничтожения злосчастного письма. Тут я поступила правильно.
Сглатываю.
Ну здравствуй, ненавистная допросная. Всё тот же неулыбчивы следователь впился в меня взглядом коршуна. От его неприязни мне неуютно, но Егор попросил быть терпимее и особенно подчеркнул, что следует рассказать если не всё, то многое и очень убедительно, а не как в прошлый раз.
Я старалась быть невозмутимой. Правда старалась. Но минуты текли и с каждой упущенной всё отчётливее понимала, что провалюсь. Хреновая из меня актриса.
– Знаешь, что я думаю?
– сказал этот душегуб, не прерывая зрительного контакта.
– Ты виновна в этих убийствах в равной степени со своим чокнутым дружком и оба водите нас за нос. Твоя проблема в том, что я твёрже характером, чем мой коллега. Меня не сбить с толку испуганными глазами.
– Я ни в чём не виновата.
Следователь подался вперёд, задевая углом стола пуговицы на форменной рубашке.
– Хочешь немного основ допроса? Ты же любишь психологию, правда? Каждый раз, когда речь заходит о жертвах, ты испытываешь вину, но упорно скрываешь причину, покрываешь своего соучастника и утаиваешь важную следственную информацию. Ах, да, письмо. Уничтожение улик добавляем в уже не малый список грехов. Так что тебя мучает, Ася? Почему винишь себя в смерти девушек?
Я стараюсь сдержать его холодный взгляд, говорить размеренно и уверенно, но, Боже ты мой, как же это сложно.
– Хотите психологии? Мне не нужен диплом об окончании университета, чтобы понять: ваши слова - пустой звук. Я не убивала тех девушек и вообще не знала об их существовании до самого похищения.
На стол легли три снимка улыбающейся меня. Я помню каждый из них. Наши первые счастливые дни вместе. Я много улыбалась своему злодею, флиртовала и ни о чём лишнем не думала.
– На фотографиях ты не выглядела замученной жертвой психопата. Вполне прилично и убедительно улыбалась на камеру. Что было в письме, Ася?
Какой я выгляжу в глазах обывателей? Скорее всего ветреной особой, пускающую в свою постель кого попало. Эдакий истеричный тип вздорных девиц, раздувающих проблемы на пустом месте. Закрутила с двумя и теперь не знает, что делать.
Так вот, всё намного серьёзнее.
Наверное, лучше было убедительно соврать, но Егор просил говорить правду и я верила
– Признание в любви.
Из груди вырвался тяжёлый вздох. Как бы мне ещё убедить Тень, что иногда чувства умирают безвозвратно?
– Заверение, что это не последняя роза. Предложение начать всё сначала.
Следователь издевательски кивает на мои пояснения:
– Неплохой и вполне законный способ изъяснения. Почему же ты решила сжечь письмо?
– Признания в любви слишком личные.
Неожиданный грохот по столу заставляет вздрогнуть. За пару дней спокойной жизни успела подзадыть, какой этот мужчина вспыльчивый.
– У тебя нет и не может быть ничего личного. С тех пор, как стала свидетельницей, для полиции всё должно быть чётко и прозрачно.
Впрочем, собеседник довольно быстро успокаивается и продолжает как ни в чём не бывало:
– Не переживай. Остатки письма мы отправили в лабораторию. Твои слова легко подтвердит анализ криминалистов. Ты же ничего не утаила?
– Нет.
– Если есть что-то, о чём мне нужно знать, лучше сказать сейчас, - он как будто давал мне какой-то последний шанс на исправление. Глупо. Я действительно не убивала тех девушек.
– Вот и выясните вру я или говорю правду.
– Ася-Ася. И давно ты знаешь о смерти девушек? Помнится, ещё пару дней назад, сидя на этом стуле, ты так натурально изображала удивление от фотографий с места преступления.
– О чём вы?
– Давай вспоминать вместе. Указала чётко на места, где подозреваемый бывал с жертвами, испугалась упоминания о браслетах, жила месяц с преступником и была с ним счастлива. Ты знала, что он делал с девушками. Знала, что Игорь - убийца. Если признаться сейчас, срок выйдет меньшим.
– Да вы с ума сошли!
– вскипела я от негодования.
– Тень меня похитил! Слышите? Похитил! И спасли меня не вы, а змея с маячком! Где вы были, когда я была там с ним наедине? Где была ваша следственная группа, когда мне было страшно идти по незнакомому лесу в никуда? Что вы предприняли, чтобы оградить меня от преследования? Ни-че-го.
Во время секундного затишья я поняла, что сама себе сделала только хуже. Обвинениями и угрозами моё бедственное положение точно не поправить.
– Святая Тереза вернулась. А как же те девушки, которые пали на алтаре вашей с Игорем "великой любви"?
– Я не просила об этом! И уж тем более не участвовала! А вот вы! Вы! Упустили преступника! Не надо на меня вешать ваши неудачи!
– Ты будешь сидеть, милочка. Уж это я тебе организую.
Мой судья и палач вышел из допросной, грохнув на последок дверью. Это очень символично, потому что вместе с громким звуком в дребезги разбилась и моя надежда выпутаться.
Ненавижу полицейских!
Егор
Когда Петрович позвал к себе на беседу, я понял, что дела совсем плохи. Сухое "зайди ко мне в кабинет", сказало больше, чем его ор на персональном совещании для нашей группы до этого. Это конец.