Капкан
Шрифт:
И вдруг Джо, этот понурый человек с тусклым взглядом и заплетающимся языком, Джо, который только что вспоминал, как вкусны были помидоры, выпрямился. Глаза его ярко заблестели, голос зазвучал печально, но бодро:
— Забудь нас, Ральф! Мы уж как-нибудь вывернемся. Теперь ты свободен от нас. Оставайся свободным. Счастливо тебе, старина!
Ральф оторопело смотрел на
Он начал было спускаться со ступенек, но проводник грубо втащил его назад на площадку и захлопнул дверь. А поезд уже набирал ход. Джо рысцой бежал по платформе рядом с вагоном и размахивал шляпой.
Захлопнув дверь, проводник исчез. Ральф ринулся на другую площадку, но и там дверь была закрыта, а как ее открыть, он не имел ни малейшего понятия. Он проезжал сломя голову через соседним вагон, пугая старушек, рывшихся в своих плетеных корзинках, и увидел, что там дверь еще открыта. Он высунулся, держась за стальной косяк. Спрыгнуть он уже не мог, поезд шел слишком быстро, и увидел лишь спину Джо, плетущегося по перрону, — сутулую спину старого человека, который ничего больше не ждет, который всю жизнь нес тяжкое бремя и не получил за это никакой награды.
Совершенно сбитый с толку, гадая, неужели Джо опять ухитрился напиться и скрыть это до последней минуты, Ральф побрел в свое купе, чтобы посоветоваться с Вири.
По дороге ему попался проводник.
— Простите, что я так резко захлопнул дверь, — сказал он виновато. — Тот джентльмен, который остался, взял с меня слово, что я вас не выпущу.
От растерянности Ральф не нашелся что ответить. А в купе он с тревогой сказал Вири:
— Ничего не понимаю. Джо остался.
— Странный тип, — заметил Вири. — Кстати, он просил меня передать вам вот эту записку, когда поезд отойдет.
И Ральф прочитал строчки, написанные аккуратным бухгалтерским почерком:
«Дружище Ральф! Видно, мне никак не убедить тебя, что мне лучше не ехать с тобой, хоть я и очень старался, позорил тебя как только мог и т. д.! Я боюсь поддаться на твои уговоры, ведь я не бог весть какой твердый, а ты великий мастер уговаривать. Так что давай обойдемся без спора, не то начнем друг друга мучить, а я этого не хочу. Может, мне будет малость одиноко, но не беспокойся, я умею быстро заводить друзей. Приезжай как — нибудь к нам в Канаду. Счастливый путь, и храни тебя бог . Храни тебя бог!
Джо».
Ральф озадаченно постукивал пальцами по записке, а Вири повторил:
— Да, странный тип.
— Очень. Никак не могу его понять, — раздумывал Ральф. — Всегда был такой сдержанный, полный достоинства. А вчера вечером он так себя вел…
Право, я чуть не раздумал брать его в Нью-Йорк. Но, — добавил он гордо, — я остался верен своему решению. Только вот ума не приложу, как он мог так напиться.
— А мне кажется, он вовсе и не был пьян.
— Разве вы не видели его, не слышали, что он болтал!
— Да, но я сидел в конце комнаты, ближе к столику с напитками. Вы обратили внимание, что он проделывал с бутылкой виски?
— Конечно! Наливал себе всякий раз добрых полстакана!
— Ведь он стоял к вам спиной?
— Да, но я видел его локоть.
— А я видел всю руку. Если помните, бутылки были высокие, с узкими горлышками. Я заметил, что Истер сначала наливал себе побольше лимонаду, а потом брал бутылку с виски, но все время зажимал горлышко пальцем. Сдается мне, он не выпил и капли спиртного, за весь вечер у него во рту не было ничего крепче фруктовой воды. Не знаю уж, что у него было на уме. Может, он хотел убедить вас, будто пьян, или…
— И как назло, — сказал Ральф в бешенстве, — этот поезд черт знает сколько миль пройдет без остановок, а когда остановится, я стану слишком благоразумен после разговоров с вами, чтобы выскочить и вернуться назад… И я только что понял, что собирался в Миннеаполис повидать одну женщину. А теперь я никогда не смогу… Знаете, Вири, я что-то устал. Давайте кончим разговор. Хотите, сыграем в карты?.. Но да поможет бог Вэсу Вудбери, когда он прицепится ко мне со своими разговорами!