Капкан
Шрифт:
Весь оставшийся день я продолжаю думать об этом. И дело тут не в Роланде, отнюдь нет, дело именно в этих предметах, которые непонятно каким образом, но сумели всколыхнуть внутри меня бурю.
Заканчиваем мы работу только глубокой ночью. Уставшие, сонные и голодные, прощаемся со всем персоналом и выходим на улицу.
— Где папа? — спрашиваю у мамы, когда оказываемся за воротами, и я не нахожу его машины.
— Он уехал по делам. Мы на такси доедем, — идёт к желтому Хендай.
— Какие могут быть дела в три часа
— У твоего отца важная встреча, — спокойно отвечает женщина и садится в авто.
Хочу возмутиться и вразумить, что в такое время суток деловые встречи не назначаются, но потом вспоминаю, что это мама, и свои подозрения я должна держать при себе, дабы никого не тревожить.
— В последний месяц, он постоянно вот так уезжает и возвращается только на следующий день, — недовольно шепчет мне на ухо Эмми, и мы обе садимся следом за мамой.
Сжав челюсть и заскрипев зубами, стараюсь быстро успокоиться, чтобы не высказать лишнего, а потом перевожу взгляд на сестру.
— Я обязательно с ним поговорю, — шепчу ей в ответ.
— Надеюсь, он не способен обидеть маму и у него все хорошо! — съёжившись, кладёт голову мне на колени и закрывает глаза.
А как я на это надеюсь! Не хочу верить в то, что он может оказаться человеком, способным разочаровать меня. Знаю — если подозрения окажутся правдой, я не смогу ни простить отца, ни общаться с ним.
— Останься сегодня у нас, — обращается мама, когда мы подъезжаем к их подъезду, — Хотя бы раз.
— Хорошо, — соглашаюсь, не задумываясь, чувствуя, что ей это необходимо.
Оказавшись дома, Эмми сразу уходит спать, а мы с мамой решаем выпить по чашке чая на балконе, за окнами которого открывается отличный вид на ночной город.
— Ты так изменилась, — отмечает с грустью, разглядывая мое лицо.
— Это плохо или хорошо? — спрашиваю, хотя знаю ответ на свой вопрос.
— Поговорим откровенно?
— Все зависит от того, на какую тему ты хочешь поговорить.
— О тебе. Я хочу знать, чем дышит моя дочь, — говорит, будто оправдывается.
— Я могу откровенно сказать только одно: ты знаешь все, что должна знать.
— По-твоему я не должна знать, с кем ты ездишь отдыхать, с кем встречаешься, где работаешь, в конце то концов? Ты скрываешь от нас абсолютно все.
— Отдыхать езжу с друзьями, в серьёзных отношениях не состою, полгода назад уволилась с салона и теперь работаю в крупной компании пиар-менеджером, — даю сухой и отчасти правдивый отчёт по заданным вопросам.
— Я жду от тебя другого ответа, ты ведь понимаешь?
— Я все понимаю, но мне нечего сказать.
— Плохо или хорошо, что ты изменилась? — дублирует мои слова. — Плохо, Медея! Ты стала другим человеком! Я смотрю сейчас на знакомое лицо, но не узнаю в нем свою дочь. Что с тобой стало, неужели этот мужчина стоил того, чтобы так загубить свою жизнь?
— Причём здесь он? — еле сдерживаюсь, чтобы
— Ты не та. Я думала, придёшь в себя, встанешь на ноги, влюбишься снова и вернёшься к нам прежней девушкой, но ты становишься все хуже, — с досадой произносит последние слова.
Скажи мне об этом кто-нибудь со стороны, никогда бы не обратила внимание, но из уст матери слышать подобное, даже если это правда, — чертовски неприятно.
— Лично по отношению к вам, как я изменилась?
— Да, ты нам несомненно очень помогаешь финансово. Но знаешь, лучше бы я работала в три раза больше и возвращалась домой, где меня встречала ты со своими блеском в глазах, нежели видела тебя несколько раз в месяц с отрешенным взглядом. Поверь, деньги никогда не сумеют заменить нам твоего счастья.
— А что если мое счастье напрямую зависит от денег? — складываю руки на столе, склоняясь вперёд. — Может именно это и делает меня счастливой, ты не думала? Мне хорошо, когда я помогаю вам, дарю подарки и позволяю мечтам Эмми сбыться.
— Но ты все так же несчастна.
— Уверена, скоро будет иначе, — натянуто улыбаюсь и отвожу взгляд.
— Это из-за него? Ты до сих пор думаешь о нем? — впервые задается таким вопросом вслух.
— Порой, — отвечаю честно, — Но это уже не имеет никакого смысла.
Встаю с места и подхожу к ней.
— Все у меня хорошо, может стала замкнутой, но это неважно. Я люблю вас, и вы единственные, кто имеет значение в моей жизни. Надеюсь, я больше не услышу от тебя слов, которые меня ранят. Спокойной ночи, — поцеловав в щеку, обнимаю за плечи, а после скрываюсь за дверью.
Следующий день встречаю в пустом доме. Мама с сестрой уже давно уехали на работу, оставив мне на плите остывший завтрак. Перекусив и убравшись, уезжаю к себе и решаю устроить выходной, ни с кем не встречаясь. В голове сотни мыслей, начиная с Эльдара и заканчивая ночным разговором с мамой. А про увиденную любимую сказку на полке Роланда и вложенную в неё фотографию и говорить не стоит. Нет и секунды, чтоб мой мозг не думал о чем-то. Анализ поступков, людей и их слов сдавливает виски, и я понимаю — мне необходим моральный отдых.
Весь день я провожу за чтением книги с бокалом сухого белого. Порой жизненно важно отложить свою жизнь в сторону и погрузиться в другую, посмотреть на все с иной точки зрения и, возможно, именно эта точка приведёт тебя к ответам на некоторые твои вопросы.
Звонок в дверь настораживает, особенно, когда замечаю, что за окном уже давно стемнело. Выхожу в коридор и, увидев в глазок Роланда, шокировано пячусь назад. Не ожидала увидеть его на пороге своей квартиры, тем более, в день его возвращения. Быстро взглянув в зеркало, привожу волосы в порядок и открываю мужчине дверь.