Капля крепкого
Шрифт:
— И что дальше?
— Но ведь чтобы раздеть его, понадобится время, верно? А потому есть риск, вдруг он очнется. Почему сразу не задушить его, и дело с концом?
— Понадобится ремень, — встрял я.
— И что? Берете ремень и пускаете его в дело. Думаете, без ремня штаны с него свалятся?
— Многие люди раздеваются перед тем, как покончить с собой.
— Или же остаются раздетыми, если сидели у себя в квартире в одних шортах. Но разве стали бы вы возиться и раздевать парня, чтобы это больше смахивало на самоубийство? Не знаю, может, и так, но думаю, вся эта возня того не стоит.
— Может быть.
— И знаете, — добавил
Глава 32
Тем вечером я решил пойти на встречу «Трезв сегодня», она проходила по четвергам на Второй авеню, и Грег регулярно посещал это мероприятие. Словно оказавшись там, я мог проскользнуть в альтернативную вселенную, где он был еще жив. В перерыве мы бы с ним поболтали, а когда собрание закончилось, пошли бы выпить кофе. Может, в «Терезу», посмотреть, какие там сегодня подают пироги. И мы говорили бы о Высоком-Низком Джеке, об опасностях и подвохах Девятой ступени, да обо всем, что только может в голову прийти.
Я не пошел ни на эту встречу, ни на какую другую. Подумывал заглянуть в собор Святого Павла, но затем решил: не стоит, можно встретиться с тамошними людьми после собрания и заглянуть в кафе «Пламя». Но и туда не пошел. Остался у себя в номере.
Я сидел у окна, смотрел на улицу и в какой-то момент поймал себя на том, что рассматриваю винный магазин на противоположной ее стороне. Уже, должно быть, десять. И я знал: где-то между десятью и половиной одиннадцатого они выключают свет. Магазин закрывается ровно в десять, но если кто вдруг появится, пока продавцы не разошлись, какой-то постоянный клиент, которого они знают не один год, дверь ему откроют и продадут то, что он хочет. Но когда света внутри не видно, когда неоновая вывеска больше не мерцает над входом, это означает, что магазин закрыт на ночь окончательно и бесповоротно.
Нет, конечно, все бары еще открыты. Бары будут открыты еще несколько часов, вплоть до официального часа закрытия — до четырех утра. Но есть заведения, работающие круглосуточно. Их полным-полно, и туда запросто можно завалиться, если знаешь, куда идти. «Братья Морриси» вышли из бизнеса, но это не означает, что человек, страдающий жаждой, не найдет в этом городе местечка, где можно пить хоть всю ночь напролет.
Время от времени я косился на телефон. Думал набрать номер Грега, номер Марка Саттенштейна. Но все это были мимолетные мысли, и никакой настоящей необходимости звонить по этим номерам я не испытывал. Я также думал и о других звонках — живым людям, Джиму Фейберу, к примеру, или Джен Кин. Но телефонную трубку так и не снял.
«А если он зазвонит, стоит ли отвечать? Можно, конечно, и ответить, но…»
Я представил, как сижу в комнате, а телефон все звонит, звонит и звонит. И мне интересно узнать, кто это, но выяснять не хочется.
Без двадцати двенадцать я вспомнил о полуночной встрече. Всего-то и надо — спуститься вниз и поймать такси. И можно быстро добраться. На подобные мероприятия собиралась весьма эпатажная публика, в том числе закоренелые пьяницы, даже не помышляющие отказываться от спиртного. Порой там вспыхивали драки и даже швырялись стульями, но трезвенников все равно было больше. Случались времена, когда это помогало мне продержаться,
Может, и Будда придет туда. Может, он объяснит мне, что причиной всех моих несчастий является наша неудовлетворенность.
Наверное, так оно и есть. И я остался в гостинице.
Глава 33
Я заставил себя выйти позавтракать. Обед пропустил, и даже не помню, выползал ли на ленч. Вроде бы нет, значит, обошелся без ленча.
«Скажите нет голоду, гневу, одиночеству, усталости». Это стандартный совет начинающим, и он применим всегда, независимо от того, как долго вы сумели продержаться без алкоголя. Если проигнорировать его, мысль и воля начнут работать против вас. Оглянуться не успеете, как окажетесь со стаканом в руке.
Все это я испытал прошлой ночью. Был голоден и сердит, чувствовал себя одиноким и усталым, но как-то умудрился пережить ночь вопреки себе. Я заказал яичницу с беконом и тостами, картофель фри. Стоило сделать первый глоток, как аппетит вернулся, и я съел все, подчистил тарелку кусочком бекона, а потом выпил три чашки кофе. Кто-то прочел и оставил на столике «Дейли ньюс», и я внимательно прочел обе газеты, выискивая в них сообщения о насильственной смерти. Их было полным-полно. Их всегда очень много, но на этот раз, видимо, ради разнообразия, имена жертв были мне незнакомы.
Вернувшись в номер, я взялся за телефон и сделал несколько звонков. Позвонил в «Дукаш и сын». Подошел хозяин лавки, я сразу узнал его голос. Но на всякий случай спросил:
— Мистер Дукаш?
— Да?
Я тут же повесил трубку и набрал рабочий номер Кросби Харта. Он сам поднял трубку.
— Хэл Харт.
— Ошибся номером, — сказал я и отключился.
На третий раз я позвонил Скутеру Уильямсу. Телефон звонил и звонил, и я подумал: «Не лучше ли просто добежать до Лудлоу-стрит?» Но вот, наконец, он все же взял трубку. И ответил запыхавшимся голосом. Что-то заставило меня спросить, как его самочувствие.
— Все нормально, в порядке, — ответил он. — Только что вышел из душа, едва успел подбежать к телефону. Э-э, а кто это?
Я представился.
— Мэтью Скаддер, Мэтью Скаддер… — протянул он. — А, ну да, конечно! Друг Джека.
— Правильно. — Я решил, что это близко к истине.
— Да, помню, помню. Как-то раз собирался позвонить вам.
— Неужели?
— Теперь уже не знаю, зачем и почему. Напрочь вылетело из головы. Вроде бы вы хотели меня о чем-то спросить, но так и не спросили. О господи! Получается, спрашивали, но не спросили?
— Словом, вы не помните.
— Ну, если хоть раз вспомнил, непременно должно повториться. Как ласточки в Капистрано, [50] понимаете? Может, дадите мне ваш номер еще раз? Вы уже как-то давали, но, хоть убей, не найду, куда его задевал.
Я продиктовал ему номер.
— Мэтью Скаддер, — сказал он. — О’кей, записал. Эй, а знаете что? Все же занятно! Вы Скаддер, а я Скутер.
— А некоторые люди, только вдумайтесь, сомневаются в существовании Господа Бога.
50
Ласточки Капистрано — природный феномен, каждый год 19 марта в День святого Иосифа ласточки возвращаются к сводам старинной церкви Сан-Хуан Капистрано в Калифорнии и начинают строить там гнезда.