Капля света
Шрифт:
— В Москве, — эхом отозвалась я. И уже не знала, что сказать дальше.
И Павел молчал — видимо, не хотел говорить на эту тему. Или, может быть, тоже слов подобрать не мог.
— Что ж, замечательно…
— Ты приходи на занятия, Лера, — напомнил он мне. — Обязательно приходи.
Конечно, плакала я в тот вечер. Долго лежала, уткнувшись лицом в подушку и ревела. И на следующий день сама не своя была и
Но как-то я сумела справиться. Не знаю, может, работа мне помогла: у нас из пяти человек в архиве тогда только двое работали, остальные на больничном сидели, и приходилось очень много работать. Некогда было посиделки вдвоем с тоской своей устраивать. Потом я за учебники засела, заставила себя все их от корки до корки проштудировать. Снова пошли дни своим чередом. Подрастало мое лимонное дерево…
И я поверила в то, что жизнь моя продолжается. Забыла свои ночные кошмары, загнала поглубже тоску безоглядную. Последний шаг на этом долгом пути оставалось мне сделать — открыть наконец Настину комнату. Войти туда и окончательно убедиться: в том, что жизнь идет своим чередом…
Напрасно я это сделала.
Открыла дверь, увидела снова — Настину кровать, Настину тумбочку, книжки в шкафу, губные помады, разбросанные на туалетном столике… «Справлюсь!» — сказала себе и сделала шаг. Второй, третий. На тапочки ее наткнулась, которые возле кровати стояли. Снова сказала себе: «Справлюсь!» — и еще один шаг сделала, хоть и чувствовала, что не доведет до добра меня все это… Ведь чувствовала же!
Только теперь это все не важно. Теперь уже не имеет значения. Потому что случилось уже, и не исправишь, не изменишь.
Там, на полу, возле дивана, я его и увидела. Этот череп в железной каске, с пустыми глазницами. И услышала, как наяву, голос: «Вот она, жизнь твоя… Смотри на нее, не отводи взгляда»
И я смотрела. И не отводила взгляда.
Теперь я знаю — не вырваться мне из этого замкнутого круга. Нет и не будет спасения мне. Какой смысл продолжать эту пытку? Зачем она, эта бесконечная череда дней и ночей, зачем этот мучительный извилистый путь к неминуемому концу? Напрасно я пыталась судьбу одолеть. Нет больше у меня сил бороться, нет больше сил — жить… Ни сил, ни желания. Ничего не осталось.
Спрягав за спиной букет темно-бордовых роз, Сергей нажал на кнопку звонка. Дверь открыл отец, В глазах его отразились изумление и радость:
— Сережка! Ничего себе, сюрприз! Почему не предупредил, что приедешь?
Для рукопожатия пришлось протянуть левую руку. Правую Сергей продолжал держать за спиной, ожидая, когда же наконец появится мама,
— Рита! Рита, где ты там! Ты посмотри, кто приехал!
— Господи! — Рита
— Это тебе, мама. — Сергей протянул букет, несколько еще не успевших растаять снежинок сверкали на бутонах крошечными бриллиантовыми осколками.
— С ума сошел, это сколько же денег такой букету стоит! — Она всплеснула руками.
— Много, — улыбнулся Сергей. — И все же никакой в мире букет тебя недостоин. Ты как считаешь, пап?
— Полностью с тобой согласен, — улыбнулся в ответ отец. — Какими судьбами?
Сергей пожал плечами:
— Рождественские каникулы. Где же еще их проводить, как не дома?
— Да что же мы, так и будем стоять в коридоре? — опомнилась наконец Рита. — Ты проходи, Сережа.
Сергей разулся, повесил на вешалку пальто и прошел в комнату.
— Елка! — присвистнул он, оглядывая празднично наряженную комнату. — Что это вы вдруг' решили елку поставить? Сколько лет уже…
— Да вот решили, — неопределенно ответил Павел.
— Это все отец твой! — усмехнулась Рита… — Как ребенок малый, честное слово. Ты не представляешь, что он тут в новогоднюю ночь вытворял! Какие чудеса показывал…
Павел рассмеялся в ответ:
—Так ведь Новый год! Раз в году бывает. А с елкой как-то уютнее. Правда, Сережа?
—Правда, — ответила за сына Рита. — Только ведь она снова до марта стоять будет. Ты забыл, что для тебя всегда неразрешимой проблемой было ее вынести?
— Ну и пусть стоит до марта. Вот и сделаю тебе на Восьмое марта подарок — вынесу елку…
— Неплохо ты придумал.
Сергей не мог сдержать улыбки, слушая эту шутливую перебранку между матерью и отцом. Оба они были сейчас как дети, как два беззаботных ребенка, поддразнивающих друг друга просто так, ради шутки.
— Мама, я тебе обещаю, если он не вынесет, я сам из Москвы приеду..
— Вот и отлично. Будет повод навестить родителей!
Рита смеялась, смеялся Павел, смеялся Сергей…
— Ты надолго, Сережа?
— Нет, мама, ненадолго. Дня два-три, не больше. Работы много…
— Все у тебя по-прежнему? Все нормально?
— Все замечательно, — кивнул Сергей. — Константин Ильич меня хвалит. Я за это время у него все программное обеспечение модернизировал. Какие там возможности! Как вспомню Альберта — смешно становится…
— Ну и отлично, — похвалил Павел, — Я, кстати, не сомневался, что ты справишься Ну, а в остальном?
— В чем — в остальном? — не понял Сергей. Отец молчал и смотрел недвусмысленно.
— Ах, вот ты о чем, — догадался Сергей. — С этим тоже все в порядке. Через год ждите внуков…
— Сережа! — Рита чуть было не выронила из рук большое блюдо с пирогом. — Ты что это — серьезно?
— А чего ты так испугалась, мама? Через год — это же не завтра. Не хочешь бабушкой становиться? — рассмеялся Сергей.
— Моя жена никогда не будет бабушкой, — вступился за Риту Павел. — Независимо от наличия или отсутствия внуков! И все-таки ты серьезно?
— Конечно… — Сергей выдержал необходимую паузу и договорил: — Конечно, нет! Какие внуки? Из дома — на работу, с работы — домой…