Капля яда – море зла
Шрифт:
У подруги все было окутано ореолом таинственности, романтичности, загадочности — всем тем, чего так не хватало вполне благополучной, но слишком уж скучной Катькиной жизни.
Она рано выскочила замуж. Естественно, за состоятельного человека, который был старше ее на пятнадцать лет. Он возглавлял крупную строительную фирму.
— Ну ладно замуж, но ребенка-то зачем рожать? — недоумевала Ирина. — Ты для себя поживи!
А Катьке очень хотелось стать взрослой. К тому же ребенок, по ее мнению, должен был избавить ее от скуки. Так родилась Олеся.
Молодая мать относилась к ней скорее как к младшей сестренке, чем как к дочери. Заботилась, конечно, по мере сил, но всегда была рада, когда девочку забирали родители. От скуки-то Катька избавилась, но не подумала, что вместе со скукой уйдут из ее жизни и беспечность и беззаботность. Жить они с мужем переехали в дом напротив — специально купили там квартиру, чтобы Катеньке быть поближе к родителям. Муж любил свою молоденькую жену просто безумно, потакал всем ее капризам, а Катька… Катька немного жалела, что опять в ее жизни все получилось слишком правильно, так, как надо, слишком хорошо и благополучно. А хотелось сильных страстей, которых всегда с избытком хватало Ирине. Но Кондратьева вместе с тем, отчаянно страдая по материальному достатку, пыталась искусственно вносить в свою жизнь ощущение полета — того, что могло бы заменить богатство, по ее мнению. Отсюда бесконечные разговоры о тайных поклонниках, осыпающих ее букетами экзотических цветов и режущих из-за нее вены.
Катька слушала, ахала, охала, вздыхала и верила, верила безоговорочно всему, что плела подруга. Вот и сейчас Ирина спешила к ней, чтобы поделиться рассказами о своем новом любовнике. Любовник, честно говоря, был так себе, но Ира уже продумала, как представить эту историю Катьке, чтобы та просто ошалела от зависти.
Ирина бежала к Катьке с работы, которая надоела до чертиков. Посудите сами, что это за работа — библиотекарь? Тоска непролазная! То ли дело театр… Девушка до сих пор не могла себе простить, что не пошла в театральное. А все мать. Категорически заявила, что только через ее труп дочь пойдет в «этот вертеп». Однако сама без «этого вертепа» жить не могла. Ирина же была абсолютно уверена в том, что у нее талант. И сейчас, когда время было безвозвратно упущено, она любила иногда встать перед большим зеркалом, гордо откинуть голову и произнести цитату из какой-нибудь трагедии. Она считала, что создана именно для трагедии…
«Может, потому и вся жизнь моя — одна сплошная трагедия? — подумала она вдруг и, содрогнувшись от этой мысли, одернула сама себя: — Блин, да что я такое несу! У меня же все нормально! Более того, у меня все просто отлично!»
Ветер налетел очередным шквалом, Ирина бегом бросилась к Катькиной девятиэтажке.
Войдя в лифт, она стянула перчатки и подула на покрасневшие пальцы. «И перчатки дерьмо! — заключила она, нажимая на кнопку с цифрой шесть. — И вся жизнь — дерьмо!»
Катерина встретила подругу радостным визгом, бросилась ей на шею.
— Ладно тебе, — смеясь, чуть поморщилась та. — Чего делаешь-то?
— Да что мне делать! — вздохнув, развела руками Катька. — От скуки умираю. Мой ребенка повез в цирк, а я вот одна сижу.
— Ладно, сейчас я тебя развеселю.
— Отлично! — обрадовалась мымра-мать. — Ой, как здорово, Иринка, что ты зашла. Проходи, проходи, кофе будешь?
— И кофе, и пожрать чего-нибудь — я с работы, — бесцеремонно ответила старая подруга.
Это, впрочем, давно уже вошло в привычку. К тому же Катерина нисколько не противилась такому милому нахлебничеству. Она даже потакала ему, наперебой предлагая все, что было в холодильнике. И сейчас хозяйка метнулась в кухню, приплясывая от радости.
Хлопнула дверца холодильника, и зазвенели тарелки. У Катерины всегда можно было вкусно поесть. Огромный «Стинол» всегда был забит всяческими деликатесами, которые с приходом гостей выгружались на стол, — Катюха была нежадной.
— Иди сюда! — весело крикнула она, высовываясь из кухни.
— Сейчас, руки помою, — откликнулась Ирина, проходя в ванную и намыливая руки ароматным жидким мылом.
Парфюмерия, которой были заставлены все полочки в ванной, была, конечно, высшего качества, и Ира невольно в очередной раз позавидовала своей подружке. «И почему ей всю жизнь везет? И ведь главное, она словно не ощущает этого. Как будто все это богатство — как само собой разумеющееся…»
— Ира! — Голос подруги оторвал ее от невеселых мыслей. — Ну ты идешь?
— Да, — ответила Ирина, недовольная собой. В самом деле, чего опять раззавидовалась? Ведь она же любит Катьку, и шла к ней вовсе не для того, чтобы сравнивать ее и собственный достаток.
На столе уже были выставлены разнообразные баночки, скляночки, красивые упаковочки…
— Только бутерброды сама делай! — заявила Катерина, влезая ложкой в банку со сгущенкой.
— Все сладкое лопаешь? — не удержалась Ирина. — Гляди, разнесет тебя. И так поправилась…
— Как? — испугалась подруга и даже вскочила. — Где поправилась? — Она вылетела в коридор и закрутилась перед огромным зеркалом.
— В заднице прибавилось, — посмеиваясь, отозвалась Ира, намазывая бутерброд черной икрой.
Катя вернулась и обреченно плюхнулась на стул.
— Это все сгущенка, черт бы ее побрал… — с грустью констатировала она. — На шейпинг надо идти.
— Ладно, не переживай! — махнула рукой Ирка, зная, как расстраивается подруга по поводу своей фигуры.
— За месяц спадет, как ты думаешь? — спросила Катя так серьезно, что Ирина не выдержала и прыснула.
— Спадет, конечно, — успокоила она свою доверчивую подружку. — Все нормально будет. Тебе двигаться надо, а на сгущенку поменьше налегать.
— А, ладно! — махнула рукой Катя. — С завтрашнего дня начну, а пока можно.
Сразу повеселев от принятого решения, она разлила по чашкам кофе, бухнула себе три ложки сахару, добавила столько же сгущенки и с удовольствием принялась пить свой коктейль.
— Так что ты хотела мне рассказать? — спросила она, с набитым пирожным ртом.
— Ох! — Ирина томно закатила глаза, выдержала паузу, а потом резко выдохнула: — У меня новый поклонник!
— Да ты что-о? — протянула Катька. — Везет же! Ну, говори.
— Ну что говорить? — притворно вздохнула подруга. — Познакомились, он пригласил в ресторан, отвез домой… Потом позвал к себе. На ночь… — добавила она.
Катя слушала, затаив дыхание.
— А наутро, пока я спала, — вдохновенно продолжала Ирина, — он встал и съездил за огромным букетом роз и осыпал меня ими…
— Да ты что? — Глаза подружки стали совсем огромными, и она зачерпнула еще сгущенки. — А где же розы?
— Да я их на работе оставила! Пусть наш скучный зал украшают.