Каппа
Шрифт:
– За нас не волнуйся. Сейчас передохнем на песочке, а ночью подсплывем, торпеды навесим и воздухом свежим подышим. Как договаривались, две недели здесь, потом идем к дальней родне Оксы, что в трех-дневном переходе отсюда. Там дозаправимся и так же на небольшой глубине до Монторсо. Перлита хотела кое-что в их мастерских прикупить. Ну и домой. Это тебе во время шторма лучше на поверхности не болтаться, а меня разве что чуть покачает.
– Ага. Но до этого ты хочешь пустить кровь ублюдкам.
– И пущу, если они сюда заявятся. Как видишь, испытания нового оружия прошли блестяще...
На этом Каппа попрощался
Сегодня на базе был праздник. Большой праздник. Сегодня первая группа штурмовиков возвращалась домой, чтобы обеспечить беспроблемную передачу золота на Землю и подготовить эвакуацию основного части персонала. Но сначала Ганс хотел отправить подарок бывшим акционерам столь рискованного предприятия.
Разглядывая серого от страха толстяка, госпожа штурмбаннфюрер заканчивала короткий инструктаж:
– Послушай, Пабло, мы хотим решить все проблемы мирно. Поэтому страхуемся. Ты прогуляешься в точку высадки, убедишься, что там нет никаких головорезов с автоматами и отошлешь обратно подтверждение. Если же твои приятели решили прибрать золото, а нас бросить подыхать здесь, то пошлешь другую телеграмму, текст ты знаешь. Ну и постараешься им объяснить, что обманывать деловых партнеров вряд ли будет полезно для их здоровья.
– Но я мог бы убедить их и без взрывчатки на поясе! – заканючил контрабандист.
– Неужели? Тогда считай, что это наш бесплатный подарок и лишний стимул для проведения переговоров в правильном направлении. И не забудь, наш сапер совсем с головой не дружит, поэтому схему запутал так, что любая попытка снять жилет вызовет детонацию. Так что...
Маленькая пещера была забита разнообразным оборудованием под самый потолок. Переплетение черных кабелей, мигающие лампы на кусках непонятных панелей, медленно вращающиеся шестерни и свист от набирающего скорость паровика. Казалось, что окончательно спятивший профессор собрал воедино все, что видел когда-либо на иллюстрациях стим-панка, добавив от себя чуть-чуть компьютерных безделушек и хорошенько перемешав. Но как бы ни было, порождение сумрачного тевтонского гения, помноженное на местных сгинувших яйцеголовых – работало. И сейчас свет ярких ламп освещал металлический круг, установленный на небольшом постаменте прямо посередине. Около двух метров в диаметре, с затейливой вязью непонятных иероглифов по краю, с грубыми кляксами сварки в местах крепления проводов. И с перепуганным Пабло в центре, с напяленным на мятую рубашку безразмерном спасательном жилетом, в котором торчали из кармашков концы динамитных шашек. Тот самый лучший сапер команды авантюристов постарался на славу, превратив человека в осла, груженного смертельным гостинцем.
Убедившись, что все готово к переброске, Ганс взобрался на платформу, приобнял контрабандиста и прошептал на ухо:
– Ты ведь меня не первый год знаешь, Пабло. Поэтому давай без истерики. Возвращаешься, вправляешь мозги дружкам и подаешь сигнал. Следом уходят мои мальчики. Если что-то с ними будет не так, то твоя короткая жизнь закончится громко и ярко. Но я в тебя верю. Поэтому ты сможешь все разрулить. И мы поделим добычу пополам, как и планировали. Половину твоим аргентинским боссам, половину нам. Ведь так?
– Но я за них не отвечаю! Я не могу им приказывать! А ты ведь знаешь, что...
– Знаю, знаю, мой дорогой друг. Поэтому и говорю – тебе надо будет постараться. Потому что с другой стороны уже сообщили, что там сидит толпа каких-то мутных личностей, вооруженных с ног до головы. И мне это не нравится. Поэтому ты пойдешь первый и урегулируешь проблему. Все, удачи...
Повернув будущего путешественника между мирами к ярко раскрашенному столбу рядом у стены, Ганс подцепил тонкую веревочку с жилета и аккуратно спустился с круга. Дав отмашку профессору, комендант базы посмотрел на распахнувшийся перед Пабло сияющий всеми цветами радуги овал, резкий порыв ветра втянул толстяка внутрь, бечевка дернулась и опала, обрезанная схлопнувшимся порталом.
Сидевшая в углу любимая тетя сморщила манерно носик и прокомментировала отбытие переговорщика:
– Может, надо было что-то другое придумать? Ведь какой риск с твоими нитками.
– Никакого риска, – усмехнулся Ганс, сматывая остатки веревки. – Выдернул чеку от заряда, пояс встал на взвод. Если бы с каналом случились проблемы, я бы успел вернуть ее на место. Таймера хватает с запасом. Кроме того, там еще дублирование с часами, которые сработают через десять минут. Ну и сам жилет собран на неизвлекаемость. В любом случае наш обожравшийся компаньеро сыграет свою роль как следует.
– И как это проверить?
– Очень просто. Аргентина для нас вторая точка. Если посылка сработает как задумано, то вон та лампа погаснет. Некому будет ждать нас в стране фавел и нищих контрабандистов.
Колени сильно болели после удара. Но Пабло нашел в себе силы поднять голову и завизжал, разглядывая груды ящиков и смутные тени вокруг, которые ощетинились стволами:
– Не стреляйте! Не стреляйте! Нацисты знают, что их будут здесь встречать! Надо менять план! Я...
Страшный взрыв разметал и толстяка, и боевиков, которые собирались атаковать экспедицию после перегрузки добытого золота. Жестяные стены вспучились и разлетелись вместе с ошметками содержимого по всей округе: все эти трубы, провода, колбы, гнутые куски работавших механизмов вперемешку с фрагментами тел и оружия. Засада погибла полностью. Все же Ганс подбирал лучших специалистов и его сапер действительно не пожалел своих запасов ради красивого бада-бума...
Профессор развернулся, постучал пальцем по погасшей лампе и сообщил очевидное:
– Площадка уничтожена. Через полчаса я буду готов к отправке первой нашей группы на основную точку. Но предупреждаю, что забрасывать будем одним большим объемом, сразу по десять человек.
– Отлично, маэстро. Три десятки – это наш минимум для контроля зоны перехода. Затем перегружаем золото и драгоценности. Ну и после возвращения подлодки заканчиваем все наши местные дела, минируем тут к чертям каждый угол и убираемся. Пойду поднимать парней, они уже застоялись в ожидании.
Задержавшись на выходе из пещеры, Ганс повернулся к тете и спросил: