Капризы неба
Шрифт:
– А я подумал, всё ещё проще - главному герою всё приснилось. Ну, знаешь, так обычно заканчиваются книги и фильмы, в которых у авторов не хватило фантазии логично объяснить весь предшествующий бред.
Пока Натали несла омлет и тосты, Глен успел вкратце познакомить Константина с содержанием своего рассказа. Затем они приступили к завтраку.
– Вот зачем я послушал тебя, лучше бы мы пошли в ресторан со шведским столом, - посетовал Костя и повернул голову через плечо, чтобы осмотреть стоящий у бара персонал.
– У тебя нет шансов, смирись.
– Ты про Веронику?
– Глен уже успел набить рот
– Если я выиграю, то они появятся.
– Успокойся, дружище. Я думаю, её литературный список за последний год ограничивается лишь прейскурантом цен, в лучшем случае парой любовных романов. Ей совсем будут не интересны твои заумные выносы мозга.
– Возможно, но не забывай про приз. Это может быть недельный тур в Австралию и на острова Океании.
– Такой приз - отличная лакмусовая бумажка. Если Вероника согласится, значит, она такая же продажная девица, какие обычно попадаются в таких случаях.
Челюсть Глена застыла в середине жевательного процесса.
– Только не говори, что есть подобные случаи с твоим участием в роли жертвы.
– Ха, я не попадаюсь в их сети.
К их дуэту присоединилась по традиции опоздавшая Рая. Костя дождался, пока она сядет и одарит их взглядом своих огромных глаз, затем показательно громко обратился к ней, хлопнув Глена по спине:
– Представляешь, этот пернатый писака всерьёз намеревается сойти на материк с главным призом!
Рая улыбнулась, изобразив удивление и восторг примерно в равных пропорциях:
– Похвальное стремление. А вы знаете, какой на кону приз?
– Нет, это всегда оглашается лишь после конкурса. Причём, сначала только победителю, он отправляется на самую верхнюю палубу и выбирает одну из трёх кают. Три варианта приза, ему достаётся, разумеется, лишь один, а о других так ничего и не говорится.
– Откуда ты всё это знаешь?
– с нескрываемым сомнением спросил Глен.
– Дружище, - протянул Раков, - пока ты строил амурные планы и дописывал свой сон, я познакомился с внештатным сотрудником издательства, фотографом-художником. Он рассказал мне.
– Да? Интересно.
– А вот, кстати, и он! Лёгок на помине, - Константин помахал рукой своему новому знакомому. Глен и Рая одновременно обернулись и увидели человека в инвалидном кресле и в очках. Натали любезно открыла для него двери в кафе. Он подъехал к их столику и поздоровался.
– Это Леонид, художник «Богов иллюзий», - представил его Раков.
– Можно просто Лео, - сказал художник и внимательно осмотрел новые лица.
– А вы, я так понимаю, Глен и Рая? Костя рассказал мне о вас всё.
– Неужели?
– удивился Глен.
– Даже про травку, которую я якобы прячу в подушках?
– Про то, что именно в подушках - не знал.
К ним подошла Вероника. Сначала Глен обнадёжил себя мыслью, что причина в нём, однако весьма быстро все надежды осыпались как пепел с истлевшей сигареты.
– Здравствуй, Лёня, - поздоровалась она.
– Не ожидала тебя увидеть здесь!
– Привет, Ника. Кто откажется от такой вкусной халтуры? Только кретин, коим я себя не считаю.
Ещё минуты две они мило беседовали, прежде чем Веронику стало угнетать присутствие посторонних ушей в их разговоре. Но даже этих минут Глену хватило, чтобы резюмировать два момента. Первый: Леонид почти
– Лео, расскажи нам про каюты с призами, - попросила Рая.
– Ну вот, ты уже успел стать диктором с сарафанного радио.
– Леонид укоризненно посмотрел на Ракова.
– А что такого? Если посмотреть правде в глаза - вряд ли кому-то из нас посчастливиться подняться на верхнюю палубу. Конкурентов шибко много, а трон один. Поэтому остаётся только поговорить о нём.
– Да, он прав, - согласился Леонид.
– Вы, ребят, как оцениваете свои работы?
Рая лишь загадочно пожала плечами, а Глен поделился мнением:
– Ну, если бы меня пригласили в жюри, я бы наверняка присудил «Стереосну» победу. Так называется мой рассказ.
– Кто бы сомневался, - сказал Раков.
– Причём, остальные ты бы даже не стал читать.
– Нет, почитал бы ради интереса. Чтобы убедиться, что мой лучше.
– Да, дружище, когда в Канцелярии божков распечатывали табели скромности, на твоём экземпляре, видать, закончилась краска.
– И этому я только рад.
– В Канцелярии божков?
– с улыбкой переспросила Рая.
– Это из его нетленного шедевра, - пояснил Костя.
Распечатанные работы надо было сдать до полудня. Глену ещё предстояло финальное редактирование, поэтому он не стал засиживаться в кафе, даже несмотря на соблазнительную официантку, которой он увлекался с каждой минутой всё больше. Но увлечения увлечениями, а куда важнее необходимость. В данный момент надо было довести до ума рассказ, сдать его и ожидать результата. Как раз ожидание - это отличная ёмкость, которую можно заполнять отстранёнными занятиями вроде просмотра фильма или попыток добиться расположения понравившейся девушки. А необходимость - сосуд, где постоянно плескается какая-то жидкость, иногда приятная, но чаще не очень на вкус. Благо, в этот раз там оказался любимый напиток Глена: литературное творчество в каком бы то ни было виде, даже по принуждению, доставляло ему удовольствие.
Экспромт - его излюбленный стиль работы (в отличие от того же Ракова). Свежая идея помещалась в крепкие тиски и выжималась до последней капли, как спелый фрукт, истекающий соками. Нельзя позволять ему перезревать, а разбор по косточкам приветствовался лишь для крупных произведений, но не для рассказов. Поэтому для Глена порой становилось нормой писать работы на конкурс или в указанный срок издательства в последний момент, едва ли не с чистого листа. Он знал - главное это поймать момент, когда внутренний творец начнёт нашёптывать первые слова и сеять мысли в разум Глена, словно зёрна в почву. Прошлой ночью он поймал именно такой момент. «Чёрт, это тянет минимум на повесть, а то и на роман», - воскликнул он после того, как бережно рассортировал все идейные перипетии в блокноте. Но пока пришлось оформить произведение в концентрированном виде небольшого рассказа. «Воля Богов», - пошутил внутренний голос.