Капюшон и крылья

Сидя у подруги в аду, смерть Стернец читал древний фолиант. Это было ангельским писанием о смертях и иных жителях подземного царства, и хоть писатель считал свою работу серьёзной, смерти читали её со смехом. Фолиант сгорал на краях и осыпался пеплом, но затем восстанавливался как всё ангельское.

– Ты читала? Это же умереть можно от смеха.

– Пару раз.

– «Смерти уйдут на покой в сорок седьмом тысячелетии так как живые начнут жить в мире и согласии, а также найдут лекарства от всех болезней,

– Что взять с ангела? Ты гулять пойдёшь или у тебя дела в живом мире?

– Глазастые бабки пока не давали заданий. Да и выходной у меня. А дедушка Кощей с вашим господином кажется напивается. Можно расслабиться.

– Имя владыки ада что ли забыл? Вельзевул он. Пойдём уже Стери!

– Так хорошо сидели. Не хочу я с твоими другими друзьями встречаться. Суккубы, демоны и я.

– Весело будет!

– Извини Ниленна, я наверно в свой мир вернусь. Ты моя единственная подруга и я бы…

– Ничего не говори Стери, понимаю, ты не любишь шумных компаний. Как-нибудь свидимся, может бесёнка пошлю.

Стук в дверь.

– Кто?!

– Смерть в пальто, – мертвецким голосом с посвистыванием ответил пришедший.

– Неужто? – Немного раздражённая, Ниленна открыла. – И правда, смотри!

– Что с голосом друг? – спросил Стернец.

– Репетирую для живых. Я вот что зашёл то, тебя глазастые на задание отправляют.

– Не день так ночь, чего им взбрело, я ведь только вчера вернулся?

– Срочно. Отправляешься прямо отсюда, к ним идти не надо. Деревня Камыши, это в дне от города Маловодье.

– Я еды с собой не взял.

– Нам не обя…

– Вот возьми, беру иногда у живых. Похрустеть, – предложила Ниленна.

– Сухари? А я и возьму, насыпь в карман. А что за задание то?

– Проследи за перепалкой ангела и демона, пусть по-честному работают, как в писании прописано. В Камышах живой один, умереть думает, жизнь плоха стала. Я в соседнем селении буду, если что через духопрыга 1 меня позови.

– Ладно, делать нечего. Увидимся Ниленн.

– Смертельной удачи, Стери.

– Спасибо. Погуляй там как следует.

– Хорошо.

Две смерти вышли за порог, обе оказались у деревенского туалета, но в разных посёлках.

– Всё равно делать нечего, раз Ниленна не такая же домоседка как я. А куда идти то, у той тёти живой спросить? Так тапки отбросит если покажусь, рано ей. Через пять месяцев как долгожданное дитя родит так её волки в лесу порвут. А отец ребёнка… а, так он всё-таки купит хлеб, интересно было в его будущее заглянуть. Дитя… что с тобой, – смерть прищурился под капюшоном. – Бедный мальчик станет слугой-переодевальщиком у уже жирнеющего и в будущем очень богатого купца. Так, я тут по делу. Чую как кто-то истерично хлопает крылышками. Мне туда.

Пройдя пару десятков домов Стернец заметил амбар. Ворота его были крепко закрыты, но смерть прошёл их насквозь, но перед тем аккуратно заглянул внутрь. Там стояло три пенька, рослый, широкий демон и тощий ангел сидели, человек же стоял, с петлёй на шее. Шло горячее обсуждение.

– Ты Мостус делал плохие дела в своей жизни, за них ты должен пожертвовать годами жизни. Кто видел, как бабушка топила очередных котят в бочке и ничего не сделал?

– Я-я, – с печалью сказал человек.

– Не дави на него грязный демон! Мостус, ты же когда вырос начал заботится о животных и стал содержать многих найденных по деревне да в лесу. Ты кормил их и давал кров. К тому же кто будет заботится о них если тебя не станет? Тебе незачем умирать ты искупил свой грех перед создателем.

– Надеюсь. И всё же я плохой человек, я, я… я не смог помочь маме, когда она умирала от чернушки.

– Да, ты не нашёл ягод чернокрасок, позор тебе, пора бы и умереть.

– Она не хотела бы тебе тако…

– Э-эй нет господин ангел, вам не стоит брать за аргумент возможное желание родителей, это запрещено древними писаниями, лист два миллиона триста двад…

– Замолкни смерть, тебе вот не следовало приходить незамеченным. Раз уж на то пошло.

– Древнее писание на листе четыре миллиона девятьсот один гласит: дабы вычислить нарушителя древнего писания разрешается прибегать к дополнительным возможностям не чаще сотни раз в живой год.

– Не спорь с ним Агнеиль, себе дороже. Монтус пора тебе уйти в мир иной за все грехи, совершённые за эти сорок девять лет.

– Что скажете господин смерть, пора мне?

– Я тут не за вами Монтус, у меня другое задание, решайте сами.

– У меня ничего нет, дом сгорел со всеми сбережениями. Уехать из страны жабок я не могу.

– Похрустеть что ли? – спросил сам у себя смерть запуская руку в карман.

– Ты можешь уйти из страны жаб, пройди испытание жизни и тебе воздастся на небе.

– А можешь умереть сейчас и всё закончится.

– Я попробую ещё пожить, может в родной стране обувное дело пойдёт? Может смогу дойти?

Вдруг у всех трёх созданий само собой поднялась правая рука что щёлкнула пальцами и живой стал быстро забывать, что видел, оставаясь с мыслями о преодолении тягот.

– Победа, вкусите небесного вина со мной!

– Ещё свидимся! – демон, пыхтя встав, стал исчезать в не жгущем пламени, вернувшись в свой мир.

– Я не пью, но спасибо. Тоже пойду, пока!

– Ступай убогий. – Ангел сложил руки и улетел через крышу.

– Чего обзываться то? – открыв дверь в пространстве смерть переступил порог встав на кости. Проход за спиной закрылся. – Посижу у глазастых, хотя, как всегда, разозлю их, не туда смотря. В любом случае дело сделано.

Пойдя к большому дому, стоящему справа от костяной тропы ведущей к дому царя мёртвых, смерть засмотрелся на зеленоватое небо и духов что летали по своим делам в разные стороны.

– Казалось бы чего они носятся, но вот в ад мало кому хочется спускаться. Хотят побыть рабочими в мёртвом царстве пару сот лет, отработать, да снова в рай попроситься.