Карамелька от вампира
Шрифт:
– Я выходить для my private problems [6] во время занятий, чтобы на меня не глазеть.
Нина Григорьевна облегченно кивнула:
– Конечно, Эрика! Пока ты будешь на занятиях, мы постелим здесь специальные сходни, и ты сможешь сама подниматься и спускаться.
– Это есть good, – благосклонно кивнула Эрика и милостиво позволила отнести себя в кабинет математики.
Меньше всего Нине Григорьевне сейчас хотелось выписывать на доске формулы, а больше всего – выяснить, поступили ли в банк деньги за учебу Эрики? Где-то между ними лежало желание
6
Моих личных проблем.
– Итак, у кого готово решение?
Класс ответил тихим шелестом и робким покашливанием. Задача была не из трудных, но тащиться к доске никому не хотелось.
– Может, Эрика нас порадует?
Все выжидательно повернулись в сторону Эрики. Та страдальчески покачала головой.
– Русски математика есть очень сложны. Тут стоять икс, а икс есть загадка. Я думать и думать, но никак не понять. У меня даже голова заболеть. Можно мне выходить?
И, не дожидаясь ответа, она вырулила за дверь.
Нина Григорьевна озадаченно покрутила головой. Задачка-то элементарная, вон, даже тупицы с ней справились. Похоже, американских школьников как следует учат только их правам.
Глава 13. Странности миллионерши
Маленькая американка выехала в коридор и остановилась. Навстречу ей в глубокой задумчивости шагал Том. Эрика нервно оглянулась и чуть подала коляску назад, словно собираясь скрыться. Но спрятаться было негде, и Эрика просто осталась на месте, поджидая соотечественника. Но тот повел себя весьма странно. Увидав Эрику, он остановился, пару секунд пристально глядел на девочку и, вдруг резко повернувшись, заспешил вниз по лестнице.
Проводив его озадаченным взглядом, Эрика слегка пожала плечами и покатила вдоль коридора. Потом свернула, но почему-то не вправо, к туалетам, а влево, в сторону кабинета директора. Остановившись перед обшитой темным пластиком дверью, она настороженно огляделась и, убедившись, что вокруг ни души, вставила в замок что-то маленькое, хитро изогнутое. Сосредоточенно покопавшись в скважине, она поднажала, замок щелкнул, и, еще разок оглядевшись, Эрика вкатила в кабинет директора. Наскоро закрыла внутреннюю задвижку и, облегченно вздохнув, сдернула с лица темные очки, скрывавшие ее лукавые зеленые глаза. Потом она подняла руку, словно захотела поправить свою короткую стрижку. И тут же вся «шапочка» ее волос шлепнулась на стол! Под ним оказались высоко подобранные длинные рыжие волосы. В довершение своего перевоплощения Эрика Саммерс вытащила спрятанную в ручке инвалидной коляски мобилку, потом встала и без малейших усилий дошла до директорского стола.
На звонок ответили сразу.
– Все прошло нормально, – тихо, но внятно доложила девчонка на чистейшем русском языке. – Я в кабинете директора.
– Она не засечет? – поинтересовался ее собеседник.
– Нет, я была на ее уроке и отпросилась в туалет.
– Отлично. Включи компьютер. – Мнимая Эрика повиновалась. –
– Уже появилось.
– Так быстро? – удивился ее собеседник. – Значит, система элементарная. Их глупость – наша радость. Теперь подключи наш жучок, вставь вторую дискету. И сразу мотай оттуда!
– А компьютер? – переполошилась девчонка, без остановки работая мышкой.
– Ничего, под конец моя программа его отключит, предварительно отформатировав дискету.
Наскоро ткнув пальцем в кнопку ввода, девчонка нацепила парик и очки, и уже через минуту по коридору катила растерянная маленькая американка, придавленная сложностями и загадками русской математики.
Вечером Эрику встречал все тот же лимузин. Хмурый громила снова выкатил сходни, и девочка исчезла в глубинах машины. Автомобиль тронулся.
– Ну, как прошло? – спросила Эрику сидевшая в машине девчонка.
Тем временем Эрика сдернула очки и парик, и стало очевидно, что собеседницы похожи как две капли воды, только вторая была не в брюках, как Эрика, а в очень изящном облегающем платье.
– С коляской – форменное мучение. Я на их компьютер наш жучок прицепила и на всякий случай в туалет заехала. А там в первой кабинке дверь на тугой пружине, она из рук вырвалась, как припечатает меня по спине и… ниже! Я потом прикинула: если бы я туда в коляске попыталась заехать, удар бы как раз по моторчику пришелся. В остальном вроде все нормально, никто ничего не заподозрил.
– Видишь, а ты боялась, – усмехнулась копия Эрики.
– Боялась! И сейчас боюсь! И не понимаю, почему именно я должна прикидываться этой самой Эрикой! Там у них два американца, они могут меня разоблачить!
– Потому и ты, что у тебя прекрасное английское произношение. С американцами можешь даже не встречаться, вполне нормально, что американке Эрике не нужны уроки английского.
– А если директриса решит позвонить мистеру Саммерсу и он ей скажет, что настоящая Эрика так и сидит в своей Америке?
– Спокойно, здесь все схвачено! Я сегодня позвонила в гостиницу и попросила мистера Саммерса к телефону. Мне ответила секретарша – любезная, аж до зубной боли. Долго лепетала, что мистер Саммерс – занятой человек, и я, мол, должна это понять, и не буду ли я так любезна… Короче, американец на случайные звонки не отвечает, и когда у кого-то есть дело, то надо подать заявку секретарю, в письменном виде, а они сами перезвонят, если сочтут нужным. Если вдруг Самсоненко решит связаться с твоим импортным «папой», ее отошьют, она пойдет к тебе, а ты дашь ей номер офиса. Ну а мы уж изобразим родителя в лучшем виде. И вообще, хватит ныть! Ты вон за один день всю информацию из их компьютера скачала, а все ноешь!
– Что хоть там?
– Не знаю, мальчишки еще роются. Но что-то непременно есть, недаром же Самсоненко свой компьютер к Интернету не подключает.
Обе девчонки помолчали.
– Как у нас в школе? – поинтересовалась Эрика.
– Пока все чисто. Я с утра за себя французский и физику отработала, а после уроков пересдала твою историю.
– И сколько получила? – оживилась Эрика.
– Десять!
– Потрясающе! Ты лучшая сестра в мире! О, погоди. – Эрика пристально оглядела одежду собеседницы. – Ты сейчас – я?