Карантин
Шрифт:
Джордан посмотрел на указанный самолет. Для них это была легкая добыча. Надо же!
— Зря я в тебе сомневался, — сокрушенно проговорил он. — Ведь на самом деле ты парень что надо. Сейчас мы увидим в деле один из наших A4. И еще: прости, что назвал тебя придурком…
— Не стоит, — благосклонно ответил Брайен, прицеливаясь в неподвижный 747 и медленно нажимая на спуск.
Кларенс, Гич, Маркус, Дэн и Маргарет сидели в центре управления Трейлера A. На каждый из трех экранов был выведен один из местных телеканалов. На левом экране был виден пожар восточнее Дирборна. Диктор утверждал, что ракетой сбит пассажирский самолет. На среднем экране толпы перепуганных людей выбегали из высотки Ренессанс-центра, в верхней части которого клубился дым. Видимо, внутри здания тоже что-то горело. Очевидно, бандиты ворвались в башню, убивая всех, кто попадался им на пути, а затем начали расстреливать все вокруг из гранатометов. На экране справа массивный штурмовик А-10 на бреющем полете преследовал зеленую военную машину на эстакаде Восьмимильной дороги. Несмотря на нечеткую съемку, Маргарет увидела, как «Хаммер» сотрясался от множества тяжелых пуль, превративших его в решето.
— Это черт знает что, — воскликнула она. — Больше похоже на репортаж из Афганистана.
— Думаю, нам нужно остаться здесь, — сказал Гич. — Там везде полно людей, на улицах носятся автомобили, они врезаются друг в друга, переворачиваются, разбиваются. Люди Огдена могут запросто засечь нас.
— Нет уж, — возразил Маркус. — То, что повсюду люди, нам как раз на руку. Мы просто вольемся в этот поток гражданских, ищущих, где получше укрыться и спасти свои задницы.
— Рядом с нами железнодорожная ветка. Она не использовалась десятки лет, — сказал Гич. — Мы сейчас как раз под эстакадой, парень. Нас не видно даже с дороги. Лучше остаться здесь и благополучно переждать заварушку.
Но Маркус покачал головой.
— Слушайте, у нас ведь в секционной лежит Джон Доу. Его труп был обнаружен едва ли не в квартале отсюда. Может быть, те, кого мы ищем, собрались где-то вместе, то есть их база, или штаб-квартира, совсем рядом. Чтобы уничтожить наш трейлер, достаточно всего одной ракеты. И все, мы — трупы. Так вот, мы выберемся отсюда пешком, отыщем подходящий дом, где можно спрятаться, и тогда, возможно, останемся живы.
— Ты хотел сказать, что выживут хотя бы некоторые из нас, — поправил Гич. — Ты хочешь выбраться отсюда из-за стрельбы и суматохи на улицах и просто боишься за свою задницу.
— Хватит, — вмешался Кларенс. Он говорил спокойно, но в его голосе ощущались командные нотки. — Остаемся здесь. Это приказ. Развязки на шоссе, где возникла перестрелка и заторы, расположены примерно в десяти милях отсюда. Скорее всего, это означает, что большинство солдат Огдена очень далеко. Нам нечем воевать с ними. Как только нас обнаружат, нам просто крышка, поэтому остаемся здесь.
— А как быть с полицейским? — спросил Гич.
— То есть? — нахмурилась Маргарет.
— Да ладно, док, — сказал Гич. — Что, если он очнется и поднимет крик?
Дэн покачал головой.
— В ближайшее время он не издаст ни звука. Он в довольно плохой форме.
Гич рассмеялся.
— Да, конечно! Бетти Джуэлл тоже чувствовала себя неважно, не так ли? Кроме того, эти гребаные твари могут мысленно переговариваться друг с другом.
— К нему это не относится, — перебила Маргарет. — Мы его практически вылечили.
— Это ты думаешь, что мы его вылечили, — сказал Дэн. — Ты ведь не можешь сказать наверняка.
— Придется убить его, — сказал Гич.
— Он прав, — кивнул Маркус. — Мы должны будем убить его.
— Как это — убить?! Вы не можете этого сделать, — возмутилась Маргарет. — Речь ведь идет не только о нас пятерых. Патрульный Санчес может оказаться единственной ниточкой к разработке сыворотки для нового штамма. Я буду лично присматривать за ним.
— Вынужден согласиться с Гичем, — сказал Дэн. — Как только Санчес заговорит, у нас возникнут проблемы. Я лично за то, чтобы избавиться от него.
Маргарет презрительно усмехнулась.
— А как же быть с клятвой Гиппократа? Ты же врач, Дэн!
Тот пожал плечами.
— Он все равно умрет от передозировки латрункулина. Какая тогда разница? Лучше сейчас его прикончить.
Гич кивнул.
— Три голоса — «за». По правилу большинства…
— Здесь не действуют принципы демократии, — перебил его Кларенс. — Здесь диктатура, и в роли диктатора выступаю я. Санчес — гражданское лицо, полицейский. Он подхватил заразу при исполнении своих служебных обязанностей. И Маргарет права — он может стать ключом к излечению остальных зараженных. До тех пор пока мы не поймем, что Санчес представляет опасность, он останется с нами. Маргарет будет присматривать за ним. Я останусь с ней. Если мы поймем, что он создаст для нас угрожающее положение, я лично его пристрелю. Идет?
Гич, Маркус и Дэн обменялись взглядами, затем дружно кивнули. Ни один из них ни на секунду не сомневался, что, если нужно, Кларенс не моргнув глазом прикончит Санчеса. А Монтойя спрашивала себя, спасла ли она сейчас своего пациента или лишь ненадолго задержала его неминуемую гибель.
— Мы с Маргарет наденем биозащитные костюмы, — сказал Кларенс. — Вы, ребята, сделаете то же самое. Я хочу, чтобы каждый из нас был надежно упакован и был в безопасности. Дэн, ты останешься здесь и будешь следить за новостями. Подай знак, если узнаешь что-то важное. Гич, Маркус, вы займете места в передней и задней частях трейлеров. Если заметите что-нибудь подозрительное, сразу дайте знать остальным. Сами ни во что не ввязывайтесь. Поняли?
Гич и Маркус кивнули.
— Пойдемте, доктор Монтойя, — сказал Кларенс. — Посмотрим на вашего пациента.
В Оперативном штабе царило оживление. Сразу несколько человек разговаривали по телефону. На основной экран были выведены спутниковые снимки Детройта. На другие мониторы передавались прямые репортажи из различных районов города, выводились тактические карты, усеянные значками воинских и полицейских подразделений. На один из экранов были выведены данные о потерях: количество погибших и раненых.
В верхней части каждого монитора выводился обратный отсчет: сорок пять минут пятнадцать секунд. Именно столько оставалось до того момента, когда часы покажут роковые 13:15…
Президент Джон Гутьеррес с непроницаемым лицом сидел в самом конце стола. Он поочередно смотрел на мониторы и покусывал губы. Мюррей уже весь изошел потом и никак не мог отдышаться. Гутьеррес же выглядел спокойным и собранным — как и подобает лидеру страны.
Как всегда невозмутимая Ванесса Колберн звонила по телефону и время от времени что-то докладывала Гутьерресу. Но только если он сам просил ее об этом. Чувствуя, как трещит по швам его секретная вотчина, Мюррей уже в который раз спрашивал себя: может быть, Ванесса вовсе и не политический вампир, каким казалась ему раньше. Может быть, стоило все-таки задуматься, правильно ли он в итоге поступил. Не исключено, что Ванесса Колберн совершенно справедливо желала его отставки.