Карантин
Шрифт:
— Еще как. Мне действительно этого хочется. Больше, чем чего-нибудь еще, если не считать волшебной микстуры, которая могла бы оживить Малколма.
— Хорошо, но ведь ты и есть человек, способный добиться поставленной цели, — сказал Мюррей. — Ты здесь не ради красивых слов или никчемного героизма. Ты старый и опытный, с характером. У тебя два главных достоинства: стреляешь, когда приказывают, и умеешь, когда надо, думать и понимать. Заставь Доуси сотрудничать с нами, пожалуйста. Достаньте живого инфицированного носителя!
Он отключил телефон.
Возможно, Мюррей и кретин, подумал Филлипс, но все равно в его словах была доля здравого смысла.
— Вот почему у тебя такая крутая работа, старик! — в сердцах повторил Дью. — Потому что ты умеешь думать и понимать.
Только как же, черт возьми, ему поладить с ужасным Перри Доуси?
Иногда иметь черный бюджет — это все-таки круто.
«Лачуга Боба» вовсе не была никакой лачугой. Фактически она являлась частью мотеля — довольно милая забегаловка с двумя десятками столиков, четыре из которых явно забрали из номеров. За определенную плату помещение перешло в распоряжение небольшой команды Дью Филлипса.
Ну и что? Это всего лишь деньги налогоплательщиков…
Можно было бы провести время в компьютерном центре Маргомобиля. Но сейчас, в забегаловке, они имели возможность поговорить открыто. Дью сел за столик с Кларенсом Отто, Эймосом Хантом и Маргарет Монтойей. Другой столик заняли Гич, Маркус, черноглазый Милнер и Баумгартнер с пластырем на носу. Маркус насвистывал грустную мелодию «Дом восходящего солнца».
Остальных агентов Дью вчера вечером отправил домой после того, как те закончили свою работу в доме Макмилланов. Они были местными, и в тонкости дела их никто не посвящал. Подобная тактика давала ему возможность получить необходимую физическую силу и огневую поддержку и в то же время сводила к минимуму число лиц, посвященных в детали секретных операций.
Эймос раскрыл меню. Дью хотел поначалу сострить что-нибудь по поводу этой закусочной, но потом предположил, что Эймос, наверное, слышал подобное уже миллион раз. Вместе они собирались часто, может быть, два или три раза в неделю. Филлипс всегда с нетерпением ждал совместной встречи и всегда находил для нее время. Положение становилось настолько мрачным и отчаянным, что всем требовалось выпустить пар. Своеобразные «летучки» за завтраком давали редкую возможность непринужденно поговорить, посмеяться и даже пошутить.
— Хорошо, Маргарет, — сказал Дью. — Расскажи теперь вкратце о проведенном вскрытии.
Она оторвала взгляд от меню.
— То есть? Здесь, что ли?! Мы ведь, кажется, собрались перекусить.
— Да, прямо тут, — сказал Филлипс. — Уверен, что русские «Лачугу Боба» пока еще не прослушивают.
— Русские? — переспросил Отто. — Сразу видно, что наш Дью — человек пожилой.
— На самом деле, мой не слишком образованный друг, — поправил Эймос, — слово «русские» достаточно точно отражает ситуацию, поскольку теперь у нас вместо СССР есть страна под названием Россия. В случае СССР вместо «русские» было корректнее говорить «коммунисты».
Отто нахмурился, затем улыбнулся.
— Скажи-ка, мой маленький белый друг, разве ты не должен мне двадцатку?
— Ах ты гад, — усмехнулся Эймос. — Вспомнил все-таки.
Затем он извлек бумажник и передал сложенную банкноту.
— А это еще за что? — спросила Маргарет.
Отто сунул двадцать долларов в карман.
— Он поспорил, что Доуси убьет меня вчера вечером.
Маргарет чуть не задохнулась от удивления.
— Эймос! Неужели?
— Но я ведь заплатил ему, не так ли?
Она покачала головой и нахмурилась.
— Я серьезно. О таких вещах не шутят.
— Тут либо шутить, либо плакать, — сказал Отто. — Как-то так. Я честно выиграл свои двадцать долларов — какие могут быть еще вопросы?
Подошла официантка, чтобы принять заказ.
— Ладно, — сказал Дью, когда девушка удалилась на кухню. — Давайте снова обсудим наши дела. Прежде всего, Марго, от души поздравляю с тем, что удалось разработать этот тест.
Отто и Эймос негромко зааплодировали. Маргарет покраснела.
— Спасибо, но… это результат нашей коллективной работы.
— Расслабьтесь, Госпожа Скромность, — усмехнулся Эймос. — Идея была целиком твоя, и она работает!
— Что еще удалось обнаружить на трупах? — спросил Дью.
— Ничего нового, — ответила Маргарет. — Хотя мы, конечно, обновили и углубили свои знания в этой области. Нам с Эймосом удалось получить крупные четкие снимки нервных узлов паразита. А также кровеносных сосудов. Думаю, мы уже неплохо изучили работу этих систем, хотя беспокойство вызывает деятельность мозга. О внутренних процессах работы головного мозга человека эти паразиты знают явно больше нас.
— А что по поводу переносчиков инфекции? — спросил Дью.
Маргарет покачала головой.
— Пока ничего. Большую часть сведений можно было бы почерпнуть из опросов пострадавших от болезни, — узнать, что они ели, пили, куда ходили, с кем соприкасались. Простые на первый взгляд вещи. Но единственный человек, который мог бы пролить свет на эти вопросы, не желает с нами разговаривать.
— Чертов Доуси, — выругался Дью. — А сколько на этот раз организмов-носителей? Их было трое. Кстати, не забывайте и о трех старушках, сожженных Перри. Имеет ли количество какое-нибудь значение?
— Скорее всего, вряд ли, — сказал Эймос. — Когда-то у нас был всего один носитель, то есть сам Перри Доуси, потом их стало два, три… Так что здесь особой связи нет. В последнем случае важно, прежде всего, то, что это семья. Люди жили под одной крышей, ели одну и ту же пищу, ну и так далее. Три пожилые леди тоже жили в одном и том же доме престарелых. Каждый день они вместе совершали прогулки. Значит, тварь может поразить лишь некоторых людей или всех, кто находится на определенном пространстве.