Шрифт:
Егор немного потоптался на крыльце, ёжась от сырого прохладного ветра, выплюнул сливовую косточку от столовского компота и не спеша направился к морю.
Миновав малолюдную набережную, вышел на дикий пляж, лениво щелкнул "мыльницей" в сторону едва различимого горизонта, покрутил в руках новенькую пачку "Kent", но распечатывать поленился и зашагал в сторону молочных с серыми подтеками скал, до которых собирался добраться с самого приезда.
Приехал
Сегодня ничего особо не изменилось. День был так же хмур, как и предыдущий, что не удивительно для позднего межсезонья, только голова перестала болеть, и то – радость. И отправился он в это путешествие, оказавшееся, кстати, длиннее, чем казалось в начале, не из-за минутного позавчерашнего очарования, а ввиду отсутствия иных развлечений и по привычке выполнять то, что записано в календаре. Работа корреспондента, пребывающего в вечных разъездах и перманентном цейтноте, разгильдяйства не предполагает, что бы ни думали по этому поводу те, кто смотрит на это дело со стороны.
Вблизи каменная стена уже не казалась такой гладкой и неприступной. В самом верху темнели овальные проемы. То ли пещеры, то ли катакомбы. Как бы там ни было – Егор решил взглянуть поближе. Желания карабкаться по пыльным камням не было. Не было, вообще, никаких желаний, но …, заняться все равно нечем, а фотографии сверху могли получиться интересные.
Он со вздохом посмотрел на свои «шлёпки». За полтора суток он так и не собрался купить подходящую обувь. Хорошо – хоть куртку догадался привезти. В начале подъем казался легким, но, одолев примерно две трети пути, Егор запыхался, и принес очередную нерушимую клятву: начать бегать по утрам.
На верху ветра, как ни странно, не было. То ли стих, то ли заблудился в длинных тоннелях, уходивших внутрь массива.
Проемы тянулись вдоль длинной прибрежной стены, давая достаточно света, чтобы можно было рассмотреть огромную залу, созданную, по всей видимости, самой природой, для своих, ей одной известных целей. Там, впрочем, не было ничего интересного, и Егор выглянул из ближайшей дыры, надеясь схватить неожиданный ракурс, необычный кадр для своей любительской коллекции, которой он втихомолку гордился. Но ничего вдохновляющего не увидел, только тучи стали как будто тяжелее. Отсюда было видно, что море не везде вплотную подползает к подножию скал. Кое-где камни отступали, образуя маленькие одноместные пляжики, добраться до которых можно было только по воде. На одном из таких песчаных островков валялся старый буй, ржавый, запутавшийся в собственном тросе. Не далеко от него, на сыром буром песке тускло поблескивал маленький, неидентифицируемый с такой высоты предмет. Егор высунулся из своей амбразуры так, что чуть не сорвался вниз. Что бы это могло быть? Скорее всего – обычный рубль, брошенный туристом "чтобы вернуться", или пуговица, или блестящая подвеска от купальника, или другой какой-нибудь хлам. А вдруг – старинная монета, или кусочек янтаря с доисторической мошкой внутри, или осколок античной керамики… В любом случае, там лежала и поблескивала загадка. Отмахнуться от неё из-за плохой погоды, крутизны стен и неудачной обуви специальный корреспондент с шестнадцатилетним стажем не мог. Спуск оказался труднее подъема, и часть пути пришлось преодолевать сидя, поэтому, спрыгнув на песок, Егор покрутился на месте, проверяя – целы ли штаны, и только потом направился к бую.
Предмет, привлекший его внимание, при ближайшем рассмотрении оказался мелкой рыбешкой с колючим плавником и выпученными глазами.
–Тьфу, ты! – вслух произнес Егор, посмотрев на почти отвесную стену, которую он только что преодолел на собственном заду.
– Карась!
Он повернулся, чтобы уйти, но хрипловатый баритон его остановил.
– Сам карась! – прозвучало у него за спиной.
Он повернулся, но берег, как и прежде, был безлюден.
Рыбка чуть шевельнула хвостом.
– Что рот раззявил? Какой я тебе карась? Я Толик.
У Егора слегка задрожали колени, и очень захотелось проснуться. Это был единственный хороший вариант. Другие не годились, так как имели красивые латинские названия и ассоциировались с медицинскими заведениями закрытого типа. Щипок с вывертом не помог и он, присев на корточки, поднял камень, прицелился и с размаху врезал себе по ноге.
Конец ознакомительного фрагмента.