Каратель
Шрифт:
Покатавшись еще полчаса для верности, он прижался к берегу, чтобы легче преодолевалось течение, и помчал в город.
Слежки он теперь уже не опасался, если его неурочное возвращение засекут, будет даже неплохо. Причалив к мосткам неподалеку от дома Земцовых, он подхватил на плечо мотор и зашагал по знакомой тропинке.
— Влад, — снова осторожно заговорила Ольга, — ну, может, не стоит, а? Останься с нами?
Как раз этого делать было никак нельзя: теперь он был магнитом, способным притягивать беду.
— Вас никто не тронет, Оля. Что с вас взять. Вы вне
— Влад, — заговорила Женька, — ты можешь мне сделать крылья, как у того мальчика, про которого ты рассказывал? Я тоже хочу летать.
Он улыбнулся:
— Нет, Женька. Это миф, сказка. Ходи-ка ты лучше по земле — так надежнее.
Расставаться с ними Владу не хотелось. Он знал, что для ментов он теперь — один из приспешников Панича, для Панича — отступник. Рано или поздно все должно было прийти к такому финалу. Лучше раньше — жить под угрозой разоблачения надоело. Даже если бы не было Сашкиной смерти, нужно было что-то делать с собой. В том, что Панич бы его сдал, как сдавал всех, даже самых близких и преданных, он уже не сомневался.
— Я позвоню, — сказал Влад, садясь в машину. Хотел сказать: «В воскресенье приду плотничать», но передумал — лжи на свете и так достаточно.
Уезжать было — как пуповину рвать. Так уезжал «к баобабам» Саня. Машина медленно выползла за ворота, и Ольга с Женькой долго смотрели ему вслед.
В особняке Мещанинова стояла напряженная тишина. Бал здесь правили сотрудники СБ «Редмета». Сам хозяин, а с ним Джек Камай и майор Лукин, приглашенный Мещаниновым из Москвы для организации новой службы «Краснодольскцветмет», сидели в гостиной.
— Спасибо, Владислав Михайлович, — негромко сказал Мещанинов. — Лена позвонила из аэропорта. Уже, должно быть, едут по Москве.
Теперь должен был сработать план Лукина… К дому подъехала машина, через минуту все увидели входящего в калитку Вершкова.
— В смежную комнату, быстро! — скомандовал Лукин.
— Пусть он меня увидит, — уверенно сказал Влад.
— Зачем?!
— Правильно, — одобрил директор СБ «Редмет» Алексей Соловьев и выставил большой палец: — Он ведь уверен, что Влад с Леной в лесу?
Лукин перечить не стал, вместе с Алексеем они скрылись в соседней комнате. Мещанинов направился в прихожую встречать гостя.
— Здравствуйте, Николай Иванович, — бодро поздоровался Вершков. — Ну как, вы готовы?
— Проходи, Федор, — пропустил его вперед Мещанинов. — Вот познакомься, это Джек Камай.
— О-о, — воскликнул Вершков, деланно улыбаясь, хотя смятение его было очевидным, — да мы знакомы, как же!
Камай прожал протянутую руку.
— А это — Владислав Мехов. Ты мне о нем рассказывал. При виде Мехова у Вершкова отвалилась челюсть, лицо его побледнело. Он машинально ответил на приветствие Влада.
— А где Елена Николаевна? — спросил, беспокойно оглядывая углы.
— В Москве, — насмешливо ответил Влад.
— То есть… как это?
— Возникли непредвиденные обстоятельства, — вмешался Мещанинов, опасаясь, что Влад наговорит лишнего. — Предложили новую должность, вызвали на утверждение. А
Он усадил Вершкова спиной к окну. Его предстояло продержать минут пятнадцать: именно столько времени запросили технари Камая, чтобы установить в его машине систему выслеживания и перехвата сообщений по сотовому телефону. О том, что такой телефон у Вершкова есть, знали; ни у кого не вызывало сомнений, что он свяжется с Паничем и доложит ему об отлете Лены. Магнитофон, на который должны были записать телефонный разговор, находился в соседней комнате.
Мещанинов стал подробно излагать Вершкову идею начать рекультивацию тайги в квадрате, где был Уральск-12, не скрывал заинтересованности в разработках платиновых месторождений и предполагаемого партнерства с американцами. Вершков старательно изображал внимание, украдкой поглядывая то на дверь, то на часы, но вникнуть в суть происходящего никак не мог.
— Ну как тебе идея? — улыбнувшись, спросил Мещанинов, когда один из сотрудников Камая со двора подал знак «готово».
— Здорово… пойдет ли правительство на такой шаг… попробовать, конечно, стоит…
— Стоит, стоит, Федор Ильич, — сказал Камай. — Под урановыми отвалами зарыты большие деньги.
Мещанинов хотел позвонить, но абонент не отвечал.
— Я задержусь, Федор. Джек специально приехал из области, разговор, сам понимаешь, архиважный. Передай Зурову, что я буду позже.
— Конечно! — обрадовавшись возможности вырваться, вскочил Вершков. — Жаль, с Леной не простились. Как-то все неожиданно…
— Ничего. Она велела кланяться, передавала привет. Вершков торопливо простился со всеми, заглянул Владу в глаза, но увидел лишь свое отражение в темных стеклышках его очков да усмешку на губах.
Мещанинов проводил его до двери. Как только машина Вершкова отъехала, из смежной комнаты вышли Лукин с Соловьевым.
— Высший класс, — засмеялся Лукин, поставив на стол небольшой магнитофон. — Послушаем?
Все сгрудились вокруг стола, уставились на вращающиеся кассеты. В дом вернулся сотрудник техотдела СБ.
— Порядок, — довольно потер ладони, — Головин поехал за ним.
Следить было не обязательно: встроенный приемник позволял быть в курсе местонахождения автомобиля. Но Лукин решил, как он выразился, «дожать по полной программе», и отправил Головина следом со специальной термографической видеокамерой — на случай, если Вершков с кем-то встретится.
Экономист не заставил себя долго ждать. В магнитофоне послышался щелчок, шипение, затем — сквозь мерный шум двигателя — голос Вершкова:
— Алло?..
— Говорите, — явственно раздался голос в ответ.
ГОЛОС ВЕРШКОВА. Кто говорит? Медведь, это ты? Дай старика!
ГОЛОС МЕДВЕДЯ. Сейчас…
Все переглянулись. Лукин и Мещанинов нетерпеливо закурили.
— Сволочь, — прошептал Мещанинов, до сих пор все еще не веривший в предательство Вершкова. Сигарета в его пальцах задрожала.