Каратист: без компромиссов. Том 4
Шрифт:
Француженка мило поблагодарила, уселась у иллюминатора, устроилась поудобнее, закрыла глаза и мгновенно уснула. Даже поболтать с ней не удалось. В общем, пока что тренер получил чистый иппон в общении с дамами, проиграл им всухую.
Я тоже замечательно выспался. Проснулся именно сейчас, когда самолет на посадку. Пилот попался осторожный и аккуратный, вел спокойно и приземлился на удивление незаметно. Вот только двигатели ревели слишком громко и у меня то и дело закладывало уши.
После того, как двигатели затихли и объявили о посадке, я поглядел на Щепкина. Радостный тренер смотрел в иллюминатор, не отлипая. Наша милая спутница улыбнулась и спросила, что он, наверное, впервые прилетел в столицу Францию. Щепкин как раз пытался найти на горизонте Эйфелеву башню и не сразу понял, что девушка обращается к нему.
— Чего она говорит? — он обернулся ко мне. — Ну-ка, переведи. А, бывал ли я до этого в Париже? Ну, конечно бывал, приезжал уже не раз. Это уже моя третья, нет, четвертая поездка. А вы где живете? Кстати, как вас зовут? Софи? Ох, какое красивое имя! А вы чем занимаетесь, Софи, с какими целями ездили в Советский Союз? Ах, вы ученый? Химик? Да надо же! Судя по ней, такого не скажешь, смотри какая короткая юбка у этой ученой химички. Выше коленок. Давай, перкводи быстрее, Витя! А вы, Софи, давайте уже выходить, но сначала позвольте я вам помогу нести сумку, а вы напишете свой телефон, чтобы мы могли с вами потом встретиться и еще поговорить. Давай, быстрее, где у нас ручка или карандаш?
В общем, он прилип к девушке и не отстал от нее, пока не получил телефон. На мгновение, правда, растерялся, когда Мофи с улыбкой сообщила, что уже замужем, но потом добавила, что это не проблема и она всегда найдет время, чтобы пообщаться с новым другом из СССР и обсудить проблемы спорта и науки.
Мы вышли из самолета вместе с остальными пассажирами и еще на подходе к пограничного контролю Щепкина взял под руку наш куратор из органов Крапивин Денис. Он отвел нас в сторонку и потребовал рассказать, о чем мы болтали с местной жительницей.
Мы потеряли минут пятнадцать, объясняя ему, что к чему, прежде чем Крапивин перестал, наконец, сверлить нас глазами и смягчился. Но телефон Софи тщательно переписал и сказал не созваниваться с ней без особого разрешения.
Нас на соревнования приехало всего пять человек участников и трое тренеров. Ну, еще двое переводчиков, руководитель группы, представитель спорткомитета и еще пара человек из помощников.
СССР впервые участвовал в чемпионате карате, да и сам мировой турнир проводился только второй раз. Он должен был пройти в прошлом году, но тогда не срослось по организационным причинам, я так понимаю. Первый чемпионат уже был в Японии, само собой разумеется, в 1970 году. Теперь проходил в Париже, как и запланировано, хотя после прошлогодней отмены было много разговоров о том, чтобы не проводить в этом году.
Сейчас апрель 1973 года, время уже теплое, зима прошла, улицы Парижа заливали лучи солнца. Мы быстро прошли паспортный контроль у пограничников в аэропорту Орли или Парижском аэропорту, как его попросту называют. Знаменитая авиагавань имени Шарля де Голля еще не построена, говорят, что ее введут в эксплуатацию как раз в следующем году.
Очутились на стоянке перед зданием, заполненную самыми разными машинами и наш организатор от чемпионата, сверкая любезной улыбкой, повел к микроавтобусу. Это оказался синий «Renault Estafette», на восемь мест. Мы забрались внутрь, но едва разместились и оставшимся членам группы пришлось ехать в белом универсале «Citroen GS» с другим водителем.
О, Париж. Давно я не был в этом городе. Хотя чего уж тут лукавить, в Париже 1973 года мне и в прошлой жизни не довелось побывать. А сейчас этот город, энергичный, брызжущий всеми красками и кипучей суетой, город Жоржа Помпиду, Бельмондо, Алена Делона, Катрин Денев, Бардо, и многих других знаменитостей, этот город лежал передо мной во всем своем ослепительном блеске.
На улицах, как и полагается, цвели каштаны, люди торопливо бежали по своим делам, не забывая при этом ослепительно улыбаться, даже если и ожесточенно ссорились. Женщины, конечно же, лукаво улыбались, несли длинные багеты в руках и кокетливо шли, соблазнительно виляя бедрами.
— Вон она, Эйфелева башня, — довольный Щепкин толкнул меня локтем в бок, как только и в самом деле увидел стройную конструкцию, парящую над крышами домов. — Красавица, надо обязательно туда сходить.
Но Крапивин поднял руку и постарался отвлечь нас от восторженных взглядов по сторонам и чуток спустить с небес к мрачной и суровой действительности.
— Никаких поездок без моего разрешения! — напомнил он. — Не забывайте, что вы тут находитесь не просто так, а с особым поручением. Вы приехали сюда, чтобы участвовать в спортивных соревнованиях. И мне очень не хотелось бы, чтобы наши спортсмены оказались замешаны в какую-нибудь темную историю.
Впрочем, на его предупреждения мало кто обратился внимания. Участники соревнований и тренеры вполголоса обсуждали между собой то, что видели на улицах Парижа, и я слышал, как один из них вполголоса заявил:
— Надо же, никогда не думал, что карате приведет меня в Париж.
Это понятно, если бы не моя отчаянная борьба за легализацию карате, я бы и сам не мог рассчитывать на такие ошеломительные результаты. Впервые в соревнованиях по карате СССР смог участвовать только в конце восьмидесятых, а то и вовсе в девяностых, когда уже окончательно распался.
Я и в самых смелых моих мечтах не мог предполагать, что когда-нибудь поеду на чемпионат мира. Но вот поди ж ты, я тут, история сделала очередной крутой вираж и теперь все пошло совсем по-другому пути. Как теперь будет дальше, одному только богу известно.
Впрочем, конец одного пути уже был вполне очевиден. Конец нашей поездки из аэропорта до гостиницы. Микроавтобус выехал на мощеную булыжниками мостовую, протарахтел по ней, подпрыгивая и усиленно скрипя и остановился возле гостиницы в четыре этажа, с диковинным средневековым фасадом, украшенным самыми разными скульптурами, колоннами, статуями и балюстрадами.
Отель назывался «Де Вогез», и представлял из себя чертовски симпатичное здание постройки девятнадцать века, с чисто парижским очарованием на тихой улочке Св. Креста Бретоннери. Комнаты просторные и обставлены старинной мебелью, а на первом этаже уютная гостевая комната с большим камином.
На стенах картины современных французских художников в классическом стиле. Ванны из мрамора и еще в некоторых номерах есть террасы. По утрам здесь давали свежие круассаны в старинном сводчатом подвале. Вход на территорию отеля шел через чудесный садик с маленьким фонтанчиком перед главным входом. Словом, очень уютная и располагающая к себе гостиница.