Каратист: без компромиссов. Том 4

Тыналин Алим

Ну, эта стратегия подходит для самого Щепкина. Уверен, он бы так и сделал. Если бы добрался до финала.

Дрался бы по очкам. Осторожно и пугливо. Беда в том, что так чемпионаты не выигрывают.

Чемпионами не стать через оборону. Только самым гениальным. Тем, кто уже давно обороняется и контратакует. Но я не такой. Я привык атаковать.

Но пока что я молчал. Чтобы не обидеть Щепкина. Тем более, и без меня есть кому возразить.

— Нет, какой там, — ответил Филатов. Махнул на меня рукой. Он сидел на сиденье. Выше нас. В зале вообще осталось мало народу. Все убежали обедать.

Только судьи сидели вдали и что-то обсуждали. За своими столиками. Шелестели бумагами. — Вы не знаете Ермолоаа, что ли? Да он никогда не согласится на такое. Он пойдет вперед. Тем более, что у них это личное. Я слышал про эпизод в раздевалке. Теперь они будут рвать друг друга. На куски. И ничего не поделаешь. Поэтому давайте подумаем. Как Вите атаковать.

Остальные посмотрели на меня. Я как раз дожевал кусок сэндвича. Кивнул. Откашлялся. Глухо сказал:

— Так и есть. Я буду на него переть. Как танк. Никакой глухой обороны. Только вперед.

Все кивнули. Щепкин замолчал. И тогда Мешков заметил:

— Я предлагаю работать с бразильцем в ближнем бою. Руками. По-моему, это его слабое место.

Не-а. Какой там. Я уже видел.

Коста одинаково хорош и в дальнем бою. И в ближнем. И правой рукой. И левой.

Он потрясающий боец. Одаренный. Талантливый. И судя по всему, много работал. Чтобы развить все свои навыки. Те, что достались ему от природы. Как и я.

Филатов был того же мнения. Вот ведь глазастый.

— Он везде хорош, — ответил руководитель делегации. — И вдали, и вблизи. И ногами. И руками. Нет, так не пойдет. Надо что-то новенькое.

Все замолчали. Думали. Наморщили лбы. Но пока ничего не приходило в голову. Даже мне.

— А ты сам что думаешь? — спросил меня Щепкин. — Уже что-нибудь решил? В конце концов, тебе драться.

Я вытер руки друг о дружку. Стряхнул крошки с каратеги. Выпил сока. Пожал плечами. Все молча следили за мной. Ждали ответа.

— А что вы хотите от меня услышать? — сказал я. Оглядел всех. Улыбнулся. — Что я возьму и вытащу план победы? Как кролика из шляпы? Не много ли вы от меня ждете? Я вам так скажу. Война план покажет. Так говорил Наполеон. А он вроде кое-что смыслил в военном искусстве.

Парни скептически усмехнулись.

— И проиграл войну, — заметил Ромов. — Твой Наполеон. Так что не надо брать его в пример.

Ну, отчасти он прав. Я опять пожал плечами. Огляделся.

— Ну да. Есть такое. Чересчур завелся парень в конце. И слетел с трона. Хотя, мы ведь находимся во Франции. А здесь его уважают, — ответил я. Указал на сиденья в стороне. — Я вам так скажу. Что делать с противником, я решу на татами. Спасибо за ваши мнения. Они мне помогли. Но окончательное решение за мной. А это знание придет ко мне позже. Когда я выйду на бой. А пока, с вашего позволения, я пойду чуток посплю. Разбудите меня. Минут через десять. Мне надо отдохнуть.

И отправился дремать.

Глава 26

Кровь и пот

Мне приснилось, что я стою в лесу. В темном дремучем лесу. В глубокой чаще. Окружен деревьями. И еще тишина. Ветки закрывают солнце.

Я стою перед толстым дубом. Кора на уровне головы содрана. Я недавно

бил ствол.

Я смотрю на кулаки. На костяшках кровь. Кожа содрана до мяса. Хотя у меня там давно ничего не осталось. Огромные костяные наросты. Твердые, как камень.

А еще я потный. Пот течет по лицу и шее. Куртка ги мокрая насквозь.

Я снова смотрю на дерево. Размахиваюсь, чтобы ударить.

Кто-то потряс меня за плечо.

— Витя, вставай. Пора. Скоро начнется.

Это голос Ромова. Откуда он тут? В этом непроходимом лесу?

Ах да, точно. Я же на чемпионате. В Париже.

Теперь я окончательно проснулся. Открыл глаза. Посмотрел по сторонам. Сел на пластиковом сиденье. Вытер глаза.

Да, я на стадионе имени Пьера де Кубертена. Народ уже собрался. Половина трибун заняты.

Люди сидят на сиденьях. Болтают между собой. Ждут начала второй части. Скоро начнется финал.

Я поднялся. Ромов стоял рядом. Смотрел на меня. Ну все. Надо идти вниз. К нашим скамейкам, где сидит делегация из СССР.

Возле столиков судей собрался народ. Рефери и другие участники турнира. Толпятся и что-то обсуждают. Я заметил там Филатова.

— Ну, готов? — спросит Ромов. — Ты неплохо поспал. Почти час. Не хочешь размяться?

Да, было бы неплохо. Мы спустились вниз. К нашим скамейкам.

Я встал у оградки. Медленно размял мышцы рук и ног. Хрустнул костями.

Вроде готов. К труду и обороне. Где там мой соперник?

Я оглядел трибуны. Увидел делегацию из Бразилии. На противоположной стороне зала. Напротив нас.

Отсюда плохо видно. Но, кажется, Коста тоже смотрел на меня. Он сидел на сиденье. Опирался одной рукой на спинку.

Но я недолго наблюдал за ним. Справа я увидел французов. Каратисты, наши соперники. И с ними девушки в ги. В одной из них я узнал Эмили.

Отправился к девушке. Сразу. Надо объясниться. Перед боем. Чтобы не осталось недосказанностей.

Девушка вышла навстречу. Ее друзья заметили меня. Жан хотел подойти. Но другая девушка, подружка Эмили, взяла его за руку. Остановила. Покачала головой.

Так что, ко мне подошла только Эмили.

— Ну, как ты? — спросила она. Девушка глядела мне в глаза. Рядом шумели туристы из Дании. — Готов к бою? К финалу?

Я кивнул.

— Не знаю. Пусть будет, что будет. Я хотел сказать тебе спасибо. За время, что мы провели. Это было прекрасно.

Эмили оглянулась по сторонам. Потом подошла. Чмокнула в губы. Очень быстро и ловко.

— Тебе тоже спасибо. Мне было хорошо. Знай, я буду болеть за тебя.

И отошла обратно. К своим друзьям. Я кивнул Жану. Тот пристально наблюдал за нами. И потом я тоже отошел назад.

— Ну как? — спросил Щепкин. — Поговорил со своей кралей? Что она сказала? У вас все хорошо?

Я не стал вдаваться в подробности. Зачем? Нет смысла.

— Пожелала удачи в бою, — ответил я.

В это мгновение начались финальные бои. Короткое вступительное слово от главы Всемирной федерации карате. Пожелание удачи бойцам. Пусть победит сильнейший.

И понеслась. Сначала, как повелось, дрались бойцы веса мухи.

Я стоял на месте. Продолжал растягивать мышцы и сухожилия. Готовился. Одновременно наблюдал за боями.