Карьера одного борца
Шрифт:
Кэшель ничего не ответил, но сильно омрачился.
– Прежде, чем уехать, мне надо сказать еще несколько слов доктору, добавила она, вновь усаживаясь.
– Иди, поиграй с товарищами. До свидания, Кэшель, - и она подставила щеку для поцелуя.
– До свидания, мама, - сухо ответил Кэшель, повернувшись к двери и делая вид, будто не заметил ее движения.
– Кэшель!
– проговорила она ему вслед с удивлением.
– Ты сердишься?
– Нет, - печально ответил мальчик, - мне нечего больше сказать. Я вижу, что мои манеры недостаточно изящны. Мне это очень грустно, но что же делать?
– Отлично, - строго сказала госпожа Байрон.
–
Кэшель вышел из комнаты и притворил за собою дверь. Внизу, у лестницы, его ожидал мальчик, на год моложе его, который быстро подошел к нему.
– Сколько она дала тебе?
– прошептал он.
– Ни одного пенни, - ответил Кэшель, стиснув зубы.
– Видишь, говорил я тебе!
– воскликнул тот, сильно разочарованный. Это гадко с ее стороны.
– Еще бы не гадко! Это все проделки старого Монка. Он наговорил ей с три короба обо мне. Но она тоже хороша. Говорю тебе, Джулли, что я ненавижу свою мать.
– Ну, ну, - пробормотал Джулли, несколько озадаченный.
– Это ты хватил чересчур, дружище. Но во всяком случае, ей следовало бы что-нибудь оставить тебе.
– Не знаю, что ты намерен делать, Джулли, а я думаю удрать отсюда. Если она полагает, что я стану торчать здесь еще два года, то она сильно ошибается.
– Это была бы премилая штучка, - усмехнулся Джулли.
– И если ты вправду задумал это, - добавил он с важностью, - то, ей-Богу, я убегу с тобой! Уильсон как раз задал мне тысячу строк, - пусть меня повесят, если я напишу их.
– Послушай, Джулли, - сказал Кэшель, с серьезностью нахмурив брови и сморщив лоб.
– Мне нужно было повидаться с кем-нибудь из деревенских парней, знаешь, их тех, которых мы давеча встретили.
– Знаю, знаю, - обрадовался Джулли, - вероятно, тебе особенно нужен тот, которого зовут Фиббером. Пойдем на площадку для игр: мне попадет, если меня застанут здесь.
Ночь обратила Панлейскую общину в черное пятно, мрачный тон которого мог бы соперничать своей чернотой с эбеновым деревом. Ни одной души не было на целую милю вокруг Монкриф Хауза. Дымовые трубы темной громады его жутко белели с той стороны, которая была озарена пробивающейся сквозь тучи луной. На серебристой серой черепице кровли от труб тянулись длинные тени. Молчание ночи только что было нарушено ударом колокола с отдаленной колокольни, оповестившего окрестность, что настала четверть первого, когда из слухового окна вынырнула чья-то голова, и вслед за ней показалась целая человеческая фигурка, очевидно принадлежавшая мальчику. Высунувшись до плеч наружу, он поднял голову кверху и ухватился за перекладину, поддерживавшую флюгер, спрыгнул на крышу и стал осторожно красться вдоль ее ската. За ним тотчас же последовал другой мальчик.
Входные двери Монкриф Хауза находились на левом срезанном углу фасада. Они были построены в виде высокого портала с плоским карнизом, который служил балконом верхнего этажа. Стена одинаковой с порталом высоты непосредственно примыкала к фасаду дома и соприкасалась с другой стеной, которая окружала фруктовый сад, находившийся с левой стороны школы, между лужайкой и площадкой для игр. Добравшись по балюстраде крыши до края, примыкавшего к самому порталу, оба мальчика остановились и по длинной веревке спустили две пары башмаков на балкон. Благополучно пристроив башмаки, их владельцы кинули им вслед веревку, а сами вернулись в дом через слуховое окно. Спустя минуту, они вновь появились на балконе, обулись и поползли по стене в сторону фруктового сада. Добравшись до середины стены, мальчик, бывший сзади, громко шепнул товарищу:
– Послушай, Кэш!
– Молчи!
– гневным шепотом ответил тот.
– Что случилось?
– Ничего. Я рад, что мы еще раз заберемся под грушу Монкрифовой матери. Вот и все.
– Дурак, ведь на ней теперь нет плодов.
– Знаю. Но все же мы теперь в последний раз проберемся туда. Разве это не славная штучка?
– Если ты не замолчишь, то это будет, наверное, последний раз, потому что нас накроют. Ползи!
Кэшель тем временем достиг противоположного края стены и спрыгнул на землю за пределы Монкрифовых владений. Джулли затаил дыхание, встревоженный шумом, произведенным прыжком товарища. Успокоившись, он шепотом спросил, все ли обошлось благополучно.
– Да, - нетерпеливо ответил Кэшель.
– Спускайся же попроворней и не шуми.
Джулли повиновался. Но, занятый одной мыслью не нашуметь и не разбудить доктора, он не поискал подходящей опоры для ноги и повис в самом беспомощном положении.
– Эх, - виновато произнес он, оглядываясь на Кэшеля, - тут совсем не за что зацепиться.
– Прыгай, говорят тебе. Что за медведь! Живей, а то я не стану ждать тебя.
– Скажите пожалуйста, - обиженно возразил Джулли.
– Бьюсь об заклад, что раньше тебя буду на перекрестке. Пойди, дерни за звонок у дверей. Они все равно не догонят нас.
– Да, - иронически произнес Кэшель.
– Это было бы действительно умно дернуть за звонок. А теперь бежим.
Через несколько минут они, задыхаясь, добежали до перекрестка на большой дороге. Тут по их плану им следовало бы разойтись. Джулли пустится на север, в Шотландию, где его дядя, лесничий, наверное, даст ему убежище. А Кэшель направится к морю и, может быть, сделается пиратом, причем, несомненно, облагородит это отважное ремесло отважными подвигами.
Кэшель, дав товарищу время отдышаться, сказал:
– Теперь, дружище, пришло время расстаться.
План бегства, казавшийся таким привлекательным в мечтах, пришелся вдруг не по душе Джулли. Помолчав минуту, он робко предложил:
– Я лучше пойду с тобой, Кэшель. Ну ее совсем, Шотландию!
Но Кэшель не согласился.
– Нет, это не годится. Я пойду слишком скоро, тебе не поспеть за мной. Да ты и не достаточно силен, чтобы стать моряком. Матросы, милый мой, крепки, как железо, и то им приходится туго на море.
– Ну, тогда пойди ты со мной, - жалобно попросил Джулли.
– Мой дядя ничего не будет иметь против этого. Он славный малый. И, знаешь, там пропасть дичи.
– Это все хорошо для тебя, Джулли. Но я не знаю твоего дяди и не хочу зависеть от его милостей. Кроме того, нас легче могут накрыть, если мы пойдем вдвоем. Мне, конечно, было бы приятнее не разлучаться с тобою. Но это невозможно: я уверен, что нас накроют. Прощай!
– Подожди минутку, - в последний раз попытался Джулли изменить предначертания друга.
– Предположи, что им удастся отыскать нас. Нам будет легче бороться с ними, если мы будем вдвоем.
– Пустяки, - решительно возразил Кэшель, - это все мальчишеские глупости. Они пошлют за нами не меньше шести полисменов. Даже в лучшем случае я не могу победить больше двух, если они нападут вместе, а тебе не справиться и с одним. Отправляйся и не подходи близко к железнодорожным станциям. Тогда ты благополучно доберешься до Шотландии. Мы только даром теряем тут время. Я ухожу. Прощай!