Карьера
Шрифт:
— Считайте, оно уже у вас, — заверил я казначея, хотя сразу же, отправив письмо по факсу в школу, понял: до второго января моя должность не дает права на какие-либо гарантии. Но кто, черт подери, узнает о письме?
— Говорила я утром с этим maricon [7] , с казначеем, — произнесла Дебби, протягивая очередной бокал шампанского. — Сказал, получил от вас письмо и делает большое одолжение, потому что обычно — или деньги вперед,
7
Пассивный педераст (исп.)
Я рассмеялся:
— Дебби, я уверен, что слов «мать его» не произносилось.
— Мистер Аллен, я перед вами в огромном долгу.
— Дебби, работа у нас такая…
Девушка прильнула ко мне и взасос поцеловала в губы. Столь внезапное выражение чувств немного смутило, но, по крайней мере, мне хватило ума не раскрывать рта. Дебби смутилась еще сильней. Отпрянув подальше, густо покраснела.
— Ой, — произнесла она.
— Да уж, — согласился я, — ой.
— Мистер Аллен, я такая сволочь…
— Ничего, бывает…
— Перебрала шампанского, — оправдывалась Суарес.
— Распространенное извинение, правда?
Дебби обернулась; за спиной девушки стоял и лучезарно улыбался Клаус Креплин.
— Отлично выступили сегодня, Клаус. — Я старался не терять самообладания.
— Не помешал? — осведомился немец, с невинным видом вскинув брови.
— Отнюдь, — ответил я. — Познакомьтесь, Клаус: Дебби Суарес.
— Ах да, — произнес Креплин, — звезда телефонных продаж, которую вы постоянно мне расхваливаете.
Теперь покраснел я. Хотите усугубить неловкую ситуацию до кошмара — положитесь на Креплина. Немец взял руку девушки, поднес к губам и поцеловал.
— Очарован, — проворковал Клаус. Судя по выражению лица Дебби, на котором читалось «что за на фиг?», вряд ли ей прежде целовали руки.
— Да, и… э-э… типа, я тоже, — Суарес еле подбирала слова. — Парни, извините меня, ладно?
И унеслась прочь, на другой конец комнаты.
— Очаровательная юная леди, — заметил Клаус, — полагаю, вы не станете отрицать.
— Только один поцелуй. И ничего больше.
— Ах да, я совершенно забыл, вы же сама добродетель…
Я натянуто улыбнулся.
— Но нас всех подстерегают соблазны, не так ли? — осведомился Креплин.
— Вся жизнь — вечный соблазн.
— О, а вы еще и мыслитель… Но надеюсь, как философ, вы способны оценить, сколь ценно молчание.
— Никому ни слова, если вы о нашем разговоре. Я подчиняюсь приказам.
— Эдвард, да? — Креплин дружески хлопнул меня по плечу. — Уверен, мы с вами отлично сработаемся.
Клаус достал из нагрудного кармана пиджака визитку и запихал в мой карман.
— Завтра вечером
— Проблем не будет. Я на работе в понедельник и вторник, а потом двадцать шестого мы с Лиззи вылетаем на Невис.
Если понадоблюсь, то мы остановились в отеле «Фор Сизонс». Или же… — я протянул руку. — до встречи в Нью-Йорке, второго января.
— Я вернусь к этой дате, герр редактор, — прошептал Креплин.
Несколько следующих дней, пытаясь настроиться на рождественскую атмосферу, будущий «герр редактор» развлекался и тратил. Сорил деньгами.
Я с полным правом забронировал для себя и Лиззи двадцать шестого перелет более высоким классом «Американ Эйрлайнс» на Сент-Китс и Невис.
— Ты спятил? — поинтересовалась Лиззи, когда я провел ее к стойке регистрации первого класса в аэропорту имени Дж. Эф. Кеннеди. — Часы и так произвели достаточно сильное впечатление…
Жена просто потеряла дар речи, когда прошлым утром открыла элегантно упакованную подарочную коробочку и обнаружила в ней заветные часы от «Жегер-Ле-Кутр».
— Сдурел, совсем с ума сошел… — повторяла Лиззи без тени радости.
— Это же просто часы, — оправдывался я.
— Ну да… а «Конкорд» — всего лишь самолет.
— Так тебе понравилось?
— Подарок… просто замечательный. Слов нет. Но я переживаю. Потому что мы не можем себе позволить такое…
Целую жену:
— Не бойся, я не ограбил банк.
Весь перелет до Сан-Хуана пили шампанское. Затем пересели в крохотный шестиместный самолетик и за сорок пять минут перенеслись на Сент-Китс. На последнем броске путешествия Лиззи задремала минут на десять.
И я решаю выложить всё начистоту, как только войдем в номер.
Самолет приземляется на Сент-Китсе, ртуть в термометре взлетает за девяносто, в воздухе — дурманящий, бьющий в нос аромат дешевого рома. Автобус сети отелей «Фор Сизонс» забирает нас в аэропорту и везет мимо выбеленных домиков к катеру, который помчится ко внутренним островам архипелага. Двигатели набирают скорость, мы плавно огибаем гавань, и тут капитан приказывает дать полный вперед, мы проносимся через узкий пролив, отделяющий Сент-Китс от Невиса.
Пламенеет солнце, вода — гладкая, как стекло, а прямо перед нами (даже не верю собственным глазам), посреди Атлантического океана, возвышается пресловутая пустынная гора. Вершина покрыта тонкой белой пылью, отчего пик кажется припорошенным снегом. Подобравшись ближе, замечаем террасы склонов, скрытые густой тропической растительностью. Заросли простираются с юга к северу примерно на десять миль, их рассекает единственная мощеная дорога. Внизу, под этой, точно созданной для Тарзана, средой обитания — нетронутая белизна песчаной полосы, опоясывающей весь остров.