Карибская сага(Логово льва-новая редакция)
Шрифт:
Впрочем, через двое с половиной суток рыбный период закончился.
Шум большого водопада они услышали издали: грохотало, ревело и плескало так, что даже подземное эхо пугливо и бестолково шарахалось из стороны в сторону.
Когда подошли ближе, Ник сразу же понял, что перебраться через эту естественную преграду будет крайне затруднительно: очень широко разливалась река в этом месте, яростно билась об отвесные скалы, такие водовороты по течению туда-сюда передвигались – смотреть было страшно.
И так примерялись, и эдак, не вытанцовывалось
Маркиза выручила, впрочем – как и всегда.
Забралась камышовая кошка на высокую чёрную скалу и начала оттуда громко орать, словно звала всех – полюбоваться на нечто необычное.
Джедди следом за кошкой забрался на эту каменную стену (метра четыре высотой), и радостно сообщил:
– Сеньор Буэнвентура, а тут ход подземный! Широкий, высокий, красота – одним словом…
Пещера, действительно, оказалась просто шикарной: высотой – метра три, шириной – больше пяти.
Только, вот, как Сизого, почётного временного инвалида, туда доставить?
Часов пять мучились, вспотели все, устали смертельно, но затащили-таки Лёху наверх.
Отдохнув немного, отряд двинулся дальше, уже по подземному ходу.
Опять – не слава Богу! В этой пещере было уже не так темно, изредка на стенах встречались светящиеся прожилки: только не жёлто-зелёные, как раньше, а светло-светло-синие – цвета весеннего льда.
У всех путников отношение к этим светло-синим прожилкам было нормальное: светят хоть немного – уже хорошо. Только, вот, у Сизого как-то сразу не заладилось: кинул случайно взгляд на первую «ледяную» жилу, тут же схватился за глаза и громко застонал от резкой боли…
Лишь на него эта святящаяся горная порода действовала так странно, все остальные могли сколь угодно долго смотреть на светло-синие полосы, причём, без всяких негативных последствий.
Пришлось наложить Сизому на глаза плотную повязку. Мало того, что нога сломана, так теперь ещё и слепой – совсем ничего не видит.
Естественно, что после этого скорость передвижения отряда по подземелью упала до минимума.
Странно ещё, что Сизый тут же не принялся просить, как и положено в такой ситуации сознательным героям толстых романов: мол, бросьте меня, дорогие друзья, ещё лучше – пристрелите, да и выбирайтесь сами…
Нет, словно прицеп за автомобилем, упорно продвигался Лёха вперёд, крепко одной ладонью держась за Айну, а другой – шаря вокруг на всякий пожарный случай.
– Глупое сердце, пронзённое стужей. Кукушка молчит – за поломанной дверцей. Если по правде, никто уж не нужен – заледеневшему бедному сердцу…, – негромко напевал Сизый старинный французский романс.
– Что это ты, дядя Алекс, стал таким не в меру сентиментальным? – притворно удивился Джедди. – К чему бы это? Уж не к прибавлению ли в семействе? Да ладно, шутка такая, почти невинная…
По этому подземному ходу они шли ещё около суток, точнее было не определить, ибо под землёй время всегда бежит очень странно и неуверенно.
А Нику и Джедди всё так же приходилось совершать многочисленные дополнительные переходы, усердно перетаскивая на своих плечах секретный архив дорогого и незабвенного товарища Троцкого…
Неожиданно путники вышли в подземное помещение, которое по своей площади превышало вместе взятые Загадочный и Тайный залы в десятки, а возможно, что и в сотни раз. И из этого гигантского подземелья брали начало сотни, а может, и тысячи разнообразных ходов, коридоров и различных штреков.
По какому из них надо идти дальше? Кто может подсказать?
Обследуя первые три десятка подземных выработок, они полностью использовали остатки масляного топлива, а также сожгли последние факелы и свечи.
Всё было напрасно: короткими оказались данные коридоры – через километр-другой каждый из них заканчивался тупиком.
Хорошо ещё, что пока было тусклое, но освещение, совместными усилиями успели набить десятка три упитанных летучих мышей. После этого тревожные мысли о предстоящей голодной смерти стали посещать пилигримов гораздо реже.
А ещё в одном из тупиков Айна неожиданно обнаружила огромный сундук.
Все несказанно обрадовались этому событию. Но не тому факту, что сундук был набит под завязку старинными золотыми монетами с профилями неизвестных бородатых дядек, а тому, что он оказался деревянным: теперь можно было летучих мышей жарить на костре, топливо-то для «примуса» уже закончилось.
– Куда монеты денем? – взволнованно спросил Джедди. – Это же целое состояние, хватит, чтобы купить трёхмачтовую шхуну. Может, закопаем поглубже в землю? Спрячем, что называется, до лучших времён? Глядишь, вернёмся ещё когда-нибудь, откопаем, разбогатеем…
– Да, ну его, ещё время тратить, – беззаботно махнул рукой Ник. – Пусть лежат себе спокойно, прямо на поверхности. Только отберём по несколько штук на брата – в качестве сувениров, на добрую память. – И поставил вопрос ребром: – Что будем делать дальше, господа следопыты? Ходов-то здесь – сотни и сотни. Как быстро определить – где нужный, без тупика, ведущий на поверхность?
Айна, после непродолжительного раздумья, внесла такое предложение:
– Все знают, что камышовые кошки создания мало того, что умные, так ещё и очень чуткие – на всякие запахи. А воздух в сквозном штреке должен быть гораздо более свежим, чем в тупиковом коридоре. Верная, ведь, логика? Вот, только как Маркизе объяснить, что требуется от неё?
– Попробуем, конечно, объяснить, – легкомысленно пообещал Джедди, ловко снимая с костра тушку летучей мыши, насаженную на вертел, изготовленный из скелета слепой подземной рыбы. – Меня сейчас вот что гораздо больше волнует: я так к этой мышатине, пусть и летучей, привык, что даже и не знаю теперь – как там, на воле, обходиться буду без неё?