Карлики рождают гигантов
Шрифт:
Вопрос вовсе не риторический. Можно и нужно, если речь идет о практике ведения современного сельского хозяйства. Тут частенько мы сталкиваемся с необходимостью поступать именно так.
Вспомним одного из наших неприятных знакомых — хлопковую тлю. Опаснейший враг! До 3/4 урожая может она погубить, высасывая соки из растений. Мало того, тля эта выделяет липкий секрет, который склеивает волокно. На выделениях поселяются микроорганизмы, образуя «ширу». Такой хлопок трудно собирать и еще труднее очистить.
Когда этот вредитель появляется на посевах, в ход пускаются все доступные средства: карболинеум, анабазинсульфат, внутрирастительные фосфорорганические яды.
Но ведь мы знаем,
Не дать насекомым перекочевать на посевы. Не защищаться, а наступать! Уничтожать врага в зародыше. Это значит: первый выстрел должен быть произведен по сорнякам — на обочинах полей и перелогах, на межах и краях оросителей. По сорнякам — по насекомым — по болезням. По трем зайцам сразу.
Триединая формула эта может быть расшифрована и другим образом. Ботаники — энтомологи — фитопатологи. Ученые трех узких направлений должны действовать вместе, разрабатывая единый комплекс защиты.
Идея комплекса в наше время все настойчивее заявляет о себе. Парадоксально, но факт: чем дальше развивается та или иная отрасль знания, чем уже становится специализация, чем глубже уходит ученый в проблемы той же энтомологии, тем острей он чувствует потребность сомкнуть свои усилия с ботаником или физиологом, с биохимиком или физиком. И все чаще биолог жалеет, что он, скажем, не физик, а энтомолог — что он не химик. Не здесь ли скрыто начало новых и новейших наук, возникающих на стыках старых? Биолог стал одновременно физиком — и родилась биофизика. Примеры можно продолжить. Принцип останется тот же. Отцом новейшей науки является новый — комплексный — подход к старым отраслям знания.
Идея комплекса диктуется и экономической необходимостью. Цифры, которые характеризуют затраты на открытие или синтез новых препаратов, уже приводились. Речь идет о миллионах. Затраты эти в конечном счете окупаются. И все же хочется попроще, подешевле, поэкономнее. Конечно, не стоит бросаться в крайности.
Препараты широкого спектра действия нередко оказываются с подвохом. Примеры? Да возьмите любой инсектицид. Одним концом он наносит удар по врагу, другим — по союзнику. Если, конечно, не соблюдать мер предосторожности. И даже если соблюдать.
Препараты избирательного действия, как правило, дороги. Они тоже имеют слишком узкую специализацию. Узкая сфера применения — малый объем производства. Малый объем — большая стоимость.
Вот почему так радуются химики, когда оказывается, что их новое детище осваивает сразу две или три профессии. Что показала история с меркаптофосом? Этот фосфорорганический яд при всей своей эффективности в борьбе с насекомыми опасен и для человека. Санитарные органы настояли на его замене. Нужно было найти менее вредный, менее токсичный препарат. Но разве химики отказались от идеи использовать фосфорорганические соединения? Нет! Что это? Желание идти по уже проторенной дорожке? Не совсем так.
Эти соединения называют препаратами внутрирастительного действия. Что это значит? Яд всасывается растением. Он входит в его ткани, клетки, смешивается с его соком. Листья, бутоны, стебель, корни, цветы — все становится ядовитым в растении.
Будучи ядом для насекомых, препарат в то же время становится лекарством для самого растения. В фосфорорганические соединения входят сера и фосфор, микроэлементы, необходимые
Отказавшись поневоле от меркаптофоса, химики создали новый фосфорорганический препарат М-81. Значительно менее токсичный для человека, он не уступает своему предшественнику по инсектицидному действию.
Другой пример. Авиахимическая прополка. С того дня, как над Ходынским полем в Москве поднялся маленький самолет «Конек-Горбунок» и разбрызгал какую-то жидкость, прошло более сорока лет. Сегодня сельскохозяйственная авиация вошла в деревенские будни. На ее плечи, точнее на ее крылья, возложены борьба с вредителями, прополка полей, подкормка их удобрениями с воздуха — два десятка видов сельхозработ. Авиация позволяет провести все эти операции в сжатые сроки.
Опрыскивая виноградник из ранцевого аппарата рабочий способен за день обработать всего 0,3 гектара. Вертолет МИ-1 делает за то же время в 200 раз больше! Один самолет АН-2 может за день подкормить удобрениями 400 гектаров. А прополка зерновых? Она стала осуществимой только благодаря химической авиации. При этом очистка полей от сорняков облегчилась и ускорилась в десятки раз.
Сорок миллионов гектаров посевов, виноградников, садов, пастбищ! Таков масштаб авиахимработ в 1965 году. Себестоимость их примерно одинакова по сравнению с наземными операциями. Но не всегда. Иногда над одним и тем же местом летчику приходится пролететь и два, и три, и пять раз. Сорняки, удобрения, разные вредители… Обработка одного гектара с воздуха влетает тогда колхозу в копеечку.
Как удешевить ее? Нужен комплексный подход, совмещение различных операций…
Тут мы возвратимся к нашей основной теме.
В 1961 году самолеты Западно-Сибирского управления ГВФ обработали с воздуха примерно 80 тысяч гектаров. Подкормка посевов удобрениями и химическая прополка производились одновременно. Минус одна обработка — это экономия средств, времени, горючего. И — как совершенно отчетливо выяснилось — существенная экономия химикатов.
В качестве иллюстрации просмотрим результаты комплексной обработки посевов пшеницы. Контрольное необработанное поле. Урожай — 17 центнеров с га. Вес сырой массы сорняков — 100 единиц.
Поле, опрыснутое гербицидом (из расчета 1 килограмм 2,4-Д на гектар). Урожай — 19 центнеров с гектара. Вес сорняков — 32 единицы. Почему меньше сорняков — понятно: сработала химия. Почему больше урожай — тоже ясно: хлеба не были угнетены сорняками и получили лучшее развитие.
Третье поле. Комплексная обработка: гербицид (из того же расчета) плюс удобрение (17 килограммов сульфата аммония). Эффект наводит на новые мысли.
Урожай — 20 центнеров с гектара. Вес сырой массы сорняков — 23. Откуда прибавка в зерне — понятно: сработал сульфат аммония. Но почему стало меньше сорняков — неясно. Ведь доза гербицида не увеличена? Следовательно, ответ надо искать в совместном действии удобрения и 2,4-Д. Видимо, добавление туков в раствор увеличивает токсичность.