Карлос Кастанеда: Истина лжи
Шрифт:
Однако личность дона Хуана не становится от этого менее загадочной. Как следует его оценивать? Быть может, его образ был собран по частям подобно автомату или заводной игрушке? В своей книге Маргарет Раньян не сомневается в существовании дона Хуана, хотя и подчеркивает его некоторое сходство со знаменитым перуанским мудрецом и курандеро Эдуардо Калдероном Пало-мино. Но каким образом индеец яки, разъезжавший между Аризоной и Мексикой, мог походить на перуанского целителя? Настораживающий факт: Паломино был когда-то проводником и наставником антрополога из УКЛА Дугласа Шарона. Может, Кастанеда «откопал» своего индейца в работах Шарона, и его персонаж родился в стенах библиотеки лос-анджелесского университета?
В своей полемической работе «Карлос Кастанеда. Академический оппортунизм и психоделические шестидесятые», изданной в 1993 году, Джей Кортни Файкс, со своей стороны, полагает, что Хуан черпает знания из традиций племени гуичоль. В отличие от яки, гуичоль используют пейот в религиозных целях. Как антрополог Файкс намеревается очистить научную дисциплину, которую осквернили Кастанеда и ему подобные. В частности, он выступает против психоделической трактовки индейских верований, происходившей в шестидесятые годы. Романтическое и доброжелательное отношение хиппи кажется ему неким неоколониализмом. Он утверждает, что дон Хуан — собирательный образ, составленный из двух представителей племени гуичоль: Рамона Медины Сильвы и его учителя дона Хосе Мацувы. Правомерна ли эта гипотеза о влиянии гуичоль? С 1966 по 1968 год Карлос действительно вполне мог сблизиться с представителями этого хорошо изученного племени. Весной 1966 года в университетском городке УКЛА он знакомится с очаровательной девушкой антропологом по имени Барбара Майерхоф, которая изучает шамана из Ринкона, Рамона Медину Сильву. В это же время оба исследователя решают обменяться сведениями. Значит, и тот и другая общались с «носителями знаний»?
Больше года Барбара и Карлос регулярно встречались и сравнивали своих шаманов. Карлос сопровождал Барбару в дом мексиканца Рамона Медины Сильвы. Позднее состоялось еще несколько встреч с шаманом. И наконец, в 1974 году Барбара Майерхоф публикует работу под названием «Охота на пейот».
Возможно ли, чтобы Кастанеда тем или иным образом вдохновлялся трудами Барбары Майерхоф? В книге, вышедшей в 1990 году, Барбара Майерхоф открыто ругает себя за наивность и за то, что так неосмотрительно доверилась Карлосу. Она даже назовет себя жертвой плагиата.
Джей Кортни Файкс, однако, полагает, что Барбара Майерхоф скорее пала жертвой обольщения и что в 1974 году она «раздула» образ Рамона Медины Сильвы, чтобы сделать его таким же популярным, как дон Хуан.
По правде говоря, прототипами дона Хуана могли быть многие реально существующие люди. Во всяком случае, таково мнение одной из подруг Кастанеды, Эми Уоллес: «Мне кажется, на создание этого великолепного литературного персонажа Карлоса вдохновили различные наставники. Среди них можно назвать Оскара Ихазо и Клаудио Наранхо, традиции суфизма, его любимого философа Алана Уоттса, Свами Муктананду и Свами Вивекананду и многих других. Я предполагаю, что он много путешествовал по Латинской Америке, где встречался с шаманами и собирал разные растения силы. Думаю, к этим опытам он добавил собственный гений и подарил нам замечательного, однако вымышленного дона Хуана». Вопрос о доне Хуане самый щекотливый. И все же он прозвучал публично после выхода книги «Учение дона Хуана».
В июне 1969 года «Нью-Йоркское книжное обозрение» заказывает статью Эдмунду Личу. Лич — специалист по культурной антропологии из Кембриджского университета и, похоже, настроен по отношению к Карлосу дружелюбно. Но и его похвала не лишена иронии: «(…) Дон Хуан выглядит этаким мудрствующим мистиком, который изъясняется на языке «Апокалипсиса» (…). Но какая часть этой философии принадлежит дону Хуану, а какая Кастанеде, цитирующему «Книгу откровений»?
Может, слова, приписанные Хуану, созрели в мозгу инакомыслящего студента? Это могло бы объяснить «дикий синкретизм» учения, которое напоминает одновременно даосизм, веданту и дзен и вдохновляется досократовьши греческими учениями, христианской мистикой и немецкой философией.
С 1969 года Эдмунд Лнч и Эдвард Спайсер настойчиво утверждают: каким бы талантом ни обладал Кастанеда, его следует считать литератором, но не исследователем.
Однако Карлос — игрок. Он гнет свою линию и не обращает внимания на критику.
26 августа 1968 года он получает письмо, которое, по всей вероятности, не могло его не встревожить. Послание было адресовано крупнейшим американским антропологом Робертом Гордоном Уоссоном. «Дорогой господин Кастанеда,
меня попросили дать оценку книге «Учение дона Хуана, путь знания индейцев яки» в «Экономик ботани». Я прочел ее, и на меня большое впечатление произвело качество литературного изложения и галлюцинации, которые вы пережили. (…) Имею ли я право сделать вывод, что вы никогда не пробовали грибы и даже не видели их?»
Строчка за строчкой тучи сгущаются. Как Кастанеда мог есть грибы в Соноре и Хихуахуа, если они там не растут? Уоссона удивляют способы их употребления, которые не соответствуют традиционным. И наконец, он открыто сомневается в существовании дона Хуана.
Достаточно сжатое, точное и скептическое письмо не могло не вызвать немедленной реакции. 6 сентября 1968 года Карлос Кастанеда отправляет Роберту Гордону Уоссону ответ на шести машинописных листах, отпечатанных мелким шрифтом. Он ссылается на «кочевой образ жизни» дона Хуана. Он признает, что между учением дона Хуана и традицией яки не существует прямой связи. Его книга никогда не должна была называться «путь знания индейцев яки». Откуда этот лживый подзаголовок? Тут виноват редактор, а Карлос ни при чем. Он уточняет, что обучение велось на испанском, но что дон Хуан бегло изъясняется на наречии яки, юма и мацатеков.
В своем письме Уоссон даже задается вопросом: кто такой Карлос? Желая обойти острые углы, Кастанеда рассказывает ученому некоторые пикантные подробности своей «биографии». Он родился в Бразилии и провел детство в Сан-Паулу. Позднее его отправили учиться в Аргентину. Его настоящее имя Карлос… Аранха. И наконец, Карлос прикладывает к письму многочисленные «заметки», которые послужили основой для описания его встреч с доном Хуаном.
Однако убедить ученого Карлосу так и не удалось.
Вторая книга вышла в июне 1971 года под названием «Отдельная реальность. Продолжение бесед с доном Хуаном».
Этой книги, безусловно, ждали. Условия для ее выхода создались самые благоприятные. «Учение дона Хуана» имело огромный успех. На 1971 год пришелся апогей движения хиппи. Вся Америка до основания словно охвачена ураганом. В каждой семье нашелся свой бунтарь.
В такой обстановке Карлоса Кастанеду воспринимают как проповедника контркультуры. Он становится проводником, учителем и мессией поколения с «новым сознанием».
Во Франции книга вышла под названием «Видеть. Учение колдуна яки». Подзаголовок довольно интригующий. Похоже, Карлос не обратил никакого внимания на замечания Роберта Гордона Уоссона. Невзирая на критику, он снова щеголяет эпитетом «яки».
В длинном предисловии Кастанеда оправдывает свой литературный проект и вновь пытается выдать его за научный труд. Он снова рассказывает о своей встрече с доном Хуаном и на этот раз открывает полное имя наставника — Хуан Матус. Неуловимый маг неожиданно обретает социальный статус. По этому поводу Маргарет Раньян безжалостно заявляет, что любимое вино Карлоса называется «матеус». Может, он попросту переклеил этикетку?