Карлос Кастанеда: Истина лжи
Шрифт:
В Анахайме разгоряченная публика с нетерпением ждет явления самого божества. Под истерические приветствия возбужденной толпы гуру выходит на сцену. В зале несколько аккредитованных журналистов, среди которых Бенджамин Эпштейн из «Лос-Анджелес тайме»'. Кастанеда берет микрофон и начинает долгую импровизированную речь. Записывать за мэтром не разрешается. Однако Эпштейн запомнил кое-что из потока слов: «Мы без конца повторяем одни и те же лозунги. Мы не умеем мыслить самостоятельно. «Бог создал человека по своему образу и подобию»? Что это значит? Ничего! Но мы упорно цепляемся за это утверждение. Почему?» [46]
46
Benjamin Epstein.
Творец и диалектик, Кастанеда смущает, интригует и будоражит умы. Но что думать об этих хорошо сложенных американцах в разрисованных футболках, которые усердно упражняются в странной дерганой гимнастике, так напоминающей ритуальные танцы калифорнийских индейцев? Может, знание «толтеков», в конце концов, пропагандировало аэробику?
На магических пассах стоит остановиться особо. Стоит ли относиться к ним как к смеси боевых искусств, тайцзицюань, гимнастики и телевизионного балета, рассчитанной на широкую публику, или эти мудреные движения заряжены некой магической силой? Ричард Дженнингс уже много лет вращается в кругу «исследователей». Изучив ислам, дзен и даосизм, он примкнул к группе по изучению фэн-шуй, которой руководил профессор Лин. В 1995 году он проходил курс психотерапии по методу Юнга. Движимый воспоминаниями о первых книгах Кастанеды, он участвует в одном из семинаров, организованных чакмулами: «Этот семинар стал определяющим. Я испытал необычное состояние. Во мне что-то открылось»1. Французский фотограф из Лос-Анджелеса Франсуа Миллер горячо защищает тансегрити: «Благодаря этим движениям я смог остаться в группе. Я достиг улучшения самочувствия, прилива энергии, ощущения легкости, бодрости, мое внимание обострилось»2.
Появление Кастанеды на публике вскоре вызывает огромное любопытство. Журнал «Пари-Матч» тут же решает отправить в Калифорнию Мари-Терезу де Брос, которая часто пишет статьи про «паранормальные» яв-ления*. Она действительно знакома с двумя француженками из Калифорнии, входящими в состав группы: Софи и Терезой. Ее статья выходит 28 марта 1996 года под в высшей степени критическим заголовком «Я видела рождение секты. Побывав на грандиозном шоу Карлоса Кастанеды, знаменитого писателя-гуру, наш репортер делится своей тревогой» [47] .
47
our time, Carlos Castaneda returns (briefly) to share a few secrets with devotees. To remain invisible, he says, is the sorcerer's way». Los-Angeles Times, 26 december 1995. Там же.
Мари-Тереза де Брос присутствует на одном из семинаров в Анахайме. Ее сразу настораживает полицейская атмосфера: «Запрещено снимать на видео, записывать на пленку, фотографировать и даже делать пометки. Вход на семинар охраняют не хуже, чем Форт Нокс, после тщательного досмотра на ладонь ставят печать, которая служит пропуском».
Мари-Тереза смешивается с толпой. Вместе с другими кое-как пытается повторять движения со сцены. Внезапно всех охватило волнение: «Шепот, недоверчивое бормотание нарастали, и вдруг зал взорвался овацией: Карлос! Карлос Кастанеда! Здесь! Среди нас! Собственной персоной! Как обычный человек! Вокруг меня люди уже не радовались, а бились в экстазе! Было похоже на коллективный оргазм».
Выход мэтра отрепетирован много раз. Кто это — рок-звезда или гуру? Французская журналистка не верит своим глазам. Она слушает долгую цветистую речь, отмеченную хохотом и аплодисментами. Карлос то и дело меняет тон. Опытный шоумен, он то паясничает, то притворно скорбит, на ходу меняя маски. Зритель раскошелился не зря.
Народ ликует, а Мари-Тереза де Бросс хладнокровно наблюдает за непонятным восторгом: «Практиканты возбуждены: они сами стали Кастанедой, а Кастанеда — их доном Хуаном. Они тоже хотят испытать магические опыты. Одни из участников совершенно серьезно спросил у меня: «А в других измерениях принимают кредитные карточки?»
К своему великому изумлению, журналистка «Пари-Матч» обнаруживает, что на нее оказывают прямое давление: «Написав статью, я должна была отослать ее в их организацию («Клиагрининкорпорейтед»), чтобы ее прочли и исправили; я не смогу опубликовать статью без их разрешения, а также, по письменному обязательству, не имею права ни изменить, ни удалить'ни одного слова, предоставив все права на публикацию «Клиа-грин инкорпорейтед». Однако «Пари-Матч» отказывается от таких драконовских условий. И Мари-Тереза делает вывод: «(…) Тот, кто всегда повторял, что он никакой не гуру, представляется мне самым настоящим гуру.
Непримиримый сектант и догматик, не терпящий возражений и критики».
Однако журналистка еще добавляет: «Но есть кое-что и похуже. Кастанеда любит повторять (…), как дон Хуан и его четырнадцать спутников, которых сжигал «внутренний огонь», якобы прыгнули в пропасть в 1973 году, чтобы вознести свои светящиеся тела, не оставив после себя ничего на Земле. Для Кастанеды такая смерть (…) представляет собой заключительную цель жизни».
Возможно ли, чтобы Карлос внушал своим последователям, что рано или поздно они тоже должны будут «прыгнуть» в бездну? Когда в «Сказках о силе» он описывал прыжок-посвящение в метафизическую пропасть, никто не мог представить, что однажды Кастанеда потребует настоящего прыжка.
В девяностые годы растет число сект и коллективных самоубийств. Мог ли Карлос однажды толкнуть свою паству на столь чудовищный поступок?
Общественное мнение о нем довольно запутанно. В то время, как тансегрити переживает пик популярности, выходит биографический словарь философов XX века. В нем Кастанеда соседствует с Виттгенштейном, Лениным и Троцким, не говоря уже о Ролане Бартесе, Жане Бодрийяре, Луи Альтюссере, Жане-Франсуа Лиотаре, Карле Поппере и Льве Толстом. В придачу к своим похождениям он теперь причислен к деятелям культуры.
Статья в «Пари-Матч» привела Кастанеду в немыслимую ярость. Он часто упоминает о ней во время собраний «воскресной группы». Конец этой истории неясен. В последующие месяцы сторонники Кастанеды пытаются организовать семинар в Париже. Будет ли это «ответом» на статью или, напротив, «Пари-Матч» способствовал воплощению давно назревшей идеи? Как бы там ни было, встреча на французской земле так и не состоялась.
У Карлоса давнишние предрассудки насчет Франции. Иногда он довольно резко отзывался об интеллигенции Сен-Жермен-де-Пре. А «мэтр Мишель Фуко» — одна из его любимых мишеней.
И все же он много раз в строжайшей тайне посещал Париж. Так, в начале девяностых он приехал во Францию по просьбе Патрисии Ли Патин. Его сопровождали Флоринда Доннер и Кэрол Тиггс. Небольшая компания поселилась в скромном и неприметном парижском отеле. Кастанеда никогда не пытался связаться со своими французскими корреспондентами. Он даже не общался с издателем. За все время пребывания он был в плохом настроении. Целыми днями он пил кофе и поедал пирожные. Ходить в музеи не пожелал, и, казалось, ничто его не интересует. «Он вел себя как парализованный», — говорит Эми Уоллес, ссылаясь на слова Кэрол Тиггс1. Во Франции никогда не привьется тансегрити. Однако произведения Кастанеды будут переиздаваться там до наших дней.