Карманная школа
Шрифт:
Носок оказался нелегким участком работы, и все нитки были натянуты до предела. С одной стороны на них ботинок жмет, с другой — нога нажимает. Попробуйте поработать в таких условиях, попробуйте не допустить прорыва! Но нитки тесно сплелись между собой, крепко держались друг за дружку. И вдруг — Дырка.
Совсем незнакомая Дырка, прежде таких дырок здесь не встречалось.
— Что — тянетесь? — крикнула Дырка, разинув пасть, что должно было означать улыбку. — Тянитесь, тянитесь, может, и вытянетесь прежде времени!
— Почему
— Работать? Мне? — еще шире улыбнулась Дырка. — Да вы, я вижу, меня совсем за дуру считаете. Не-ет, ребятки, это вы работайте, а я и без работы не соскучусь. — Так сказала Дырка и — показала ногу.
Это был до того неприличный жест, что нитки просто опешила.
— Как вы себя держите! — укоризненно заметила одна из них. — Где вы воспитывались?
— В самом лучшем обществе, — ответила Дырка. — Разве это не видно по мне? Разве у меня не достаточно изысканные манеры? — И — опять показала ногу.
Стали Нитки совестить Дырку, стала наставлять на путь истинный. Ничего не получается! Нитки, которые были поближе к ней, прямо надорвались, ее уговаривай, а Дырка ничего, даже больше от этого стала. Так разошлась, что всю пятку заняла, вверх по носку потянулась.
Пришлось вызвать Штопальную Иглу. Та прибыла с тол с толстым клубком штопальных ниток и грибком — чтобы растянуть на нем носок и хорошенько разобраться, в чем дело.
Но разбираться-то особенно было нечего. Дырка — дырка и есть, и с какой стороны на нее ни смотри, все равно дырка.
Штопальная Игла даже не стала разговаривать с ней, а так — один стежок, другой стежок, — и все. Дырка сидит за решеткой. Крепкая решетка, надежная, из толстых штопальных ниток. Уж теперь-то Дырка не разойдется, как прежде, уж теперь она ногу не покажет.
Какую там ногу! И самой-то Дырки не видно совсем, будто ее и не было.
ВНУТРЕННЕЕ СГОРАНИЕ
Слышите? Вы слышите, о чем шепчутся травм? Они вспоминают о Маленьком Угольке, который принес им счастье.
Когда-то здесь была грязная свалка. Только Объедки да Огрызки были счастливы в ней. Трава и цветы никли и гибли от смрада. Казалось, некому о них подумать, некому их снасти. И вот тогда-то и пришел на свалку маленький рыжий Уголек.
Он увидел погибающие растения и сразу загорелся. Гнев и любовь, жалость и ненависть — вес это, соединившись, создало прекрасное, сильное пламя, которого хватило бы не на одну свалку. Но одиночество — плохой помощник. «Пойду-ка я, поищу себе товарищей, — подумал Уголек и отправился в путь.
Не успел он сделать и нескольких шагов, как увидел первого жителя этих мест. Пятна грязи и копоти не могли скрыть чистоты и благородства, которые светились во всем облике незнакомца.
— Как тебя зовут? — спросил Уголек.
— Меня зовут Чистый Листик, сын Белой Бумаги, — ответил незнакомец. — Вот уже много дней пытаюсь я вырваться из этой грязи и нищеты — но все напрасно. Здесь властвуют грубые и жестокие Объедки, с которыми трудно бороться.
— Пойдем вместе, — предложил ему Уголек. — Я уверен, что вдвоем-то нам удастся справиться с Объедками.
Чистый Листик немного смутился.
— Понимаешь, Уголек, — замялся он, — я бы пошел с тобой без разговоров, но у меня… у меня…
— Что у тебя?
— У меня семья, — сказал Чистый Листик, потому что он был очень чистый и не умел ничего скрывать. — Я только недавно женился…
— Да, семья — это такое дело, — согласился Уголек. — С этим стоит считаться.
— Но что же делать? — вслух раздумывал Чистый Листик. — Жить среди этих Объедков, да еще с семьей, просто невыносимо… А что если, — вдруг предложил он, — что если я жену прихвачу? Она у меня крепкая, выдержит.
— Трудно ей будет, — усомнился Уголек. — Но если выдержит — бери. Втроем — это даже сподручней.
Чистый Листик быстро слетал за своей женой.
— Вот это — Уголек, — познакомил он их, — а вот это — Щепочка.
Уголек посмотрел па маленькую, худенькую Щелочку и на всякий случай предупредил:
— Мы идем на трудное дело. Неизвестно, вернемся ли назад. Не испугаетесь?
Щепочка прижалась к своему Чистому Листику и прошептала:
— Не испугаюсь.
И началась упорная, тяжелая борьба. Объедки не сдавались. Их поддерживали Огрызки, и даже старое, гнилое Полено, в котором когда-то тлело что-то справедливое, тоже выступило на стороне правителей — Объедков.
Но маленький Уголек сумел так зажечь своих товарищей, что в конце концов вся грязь, наполнявшая свалку, была уничтожена. На месте бывшей свалки поднялась высокая, стройная трава, зацвели чудесные цветы.
…Слышите? Вы слышите, о чем шепчутся травы?
Они говорят о том, как приятно дышать полной грудью, как хорошо не знать власти хищных Объедков. Они говорят о том, что в мире осталось еще немало грязи, что ни в коем случае нельзя допустить ее сюда, в светлую страну счастья, за освобождение которой погибли маленький Уголек, Чистый Листик и Щепочка.
ИСТОЧНИК ЗВУКА
Много лет провели вместе Смычок и Скрипка, и все любовались ими.
— Чудесная пара! — гудел Контрабас.
— И живут-то как! — добавлял Рояль. — Дружно, сыгранно.
Все было хорошо, но вдруг…
Старый Смычок решил, что Скрипка ему не пара. «У нее слишком узкая талия», — подумал он и отправился искать себе другую подругу.
— Какая вы очаровательная, — обратился он к первой встречной Гармони. — Не согласитесь ли вы быть моей Скрипкой?
Гармонь только посмеялась в ответ: к чему ей Смычок?