Карнавал страсти
Шрифт:
— Старик, извини, но я не могу без солиста-мужчины. У нас половина песен для мужского голоса. Ко мне вчера приходил пробоваться один мальчик, тенор. Конечно, ему далеко до тебя, но в принципе он мне понравился. И еще. Петрович, ты можешь не сомневаться, что, как только ты поправишься, я сразу же возьму тебя назад. Твое место обязательно останется за тобой. И вообще, старик, мне очень жаль, что так вышло. Зря ты прыгал за этой дурой Вероникой. Она бы прекрасно сама выплыла, никуда бы не делась. К тому же женщину-солистку найти гораздо легче, чем мужчину. — Дмитрий не выдержал, отвернулся от трубки и злобно выругался. Этот чертов Белов когда-нибудь доведет его до самого настоящего инфаркта. — Да, кстати о солистках, — как
Таким образом, в ансамбле «Цыганский двор» через три дня произошли некоторые изменения. На место Дмитрия взяли Сергея Колосова, двадцатитрехлетнего выпускника эстрадного отделения театрального института, а Настя пополнила число вокалисток.
Встретили ее на этот раз неплохо. Даже Вероника больше не метала в Настину сторону яростных взглядов. Санек шепотом объяснил Насте, что после случая на волнорезе Вероника твердо решила покинуть ансамбль. Но Белов, поняв, что на этот раз она говорит серьезно, чуть ли не в ногах у нее валялся, умоляя остаться. Вероника согласилась с условием, что Белов будет держаться от нее подальше. После того как Дмитрий, рискуя собой, вытащил Веронику из воды, ее любовь к нему приняла почти благоговейный характер. А поскольку Настя являлась лицом, приближенным к Дмитрию, то Вероника прекратила нападать на девушку и даже как бы взяла ее под свое покровительство.
Не без волнения шла Настя на свою первую репетицию. Одно дело петь дома под гитару, и совсем другое — вместе с давно сработавшимся коллективом. Но все оказалось совсем не страшно. Конечно, Настя устала, но больше от волнения, чем от самого пения. Голос слушался ее идеально. Даже скупой на похвалы Белов не выдержал и несколько раз одобрительно высказался в ее адрес.
— Знаешь, Настя, — сказал он, — сначала я хотел, чтобы ты просто подпевала, как бы для фона. Но теперь я думаю, что тебе можно смело доверить и соло. Например, как тебе мысль спеть «Невечернюю»? Маша, ты не обидишься, если я отдам твою песню Насте? Мне кажется, «Невечерняя» не очень подходит твоему сценическому имиджу. У тебя лучше получаются веселые песни с танцами и звоном монист.
Маша только невозмутимо пожала плечами. На сцене она была подвижной и яркой, словно пламя, пляшущее в темноте. Но стоило ей снять с себя цыганский костюм, как душа огня покидала ее и Маша превращалась в крайне флегматичное и немногословное создание.
— Кстати, о сценическом имидже, — продолжал Белов, — надо Насте подобрать костюм и что-то делать с ее головой, — он критически оглядел симпатичный Настин ежик.
— Я возьму это на себя, — неожиданно вызвалась Вероника, — я отведу ее к нашей костюмерше, там и парик заодно подберут.
Сразу же после репетиции Вероника повезла Настю в здание театральной мастерской. Там работала женщина, обшивающая цыганский ансамбль.
— Тетя Таня, привет, — крикнула Вероника, открыв дверь в небольшую комнату, всю завешанную яркими костюмами самых невообразимых цветов и фасонов, — привела вам новую клиентку. Знакомьтесь, это Настя. Она теперь поет у нас в ансамбле. А еще она, можно сказать, зайцевская невеста.
Все это Вероника выпалила с порога, обращаясь к вороху цветных тканей, заваливших стол. Из-под этого вороха раздавалось стрекотанье швейной машинки. Наконец машинка замолчала, ткани зашевелились, и перед Настей и Вероникой возникла хрупкая пожилая женщина с собранными в тугой пучок седыми волосами. На ее остром носу поблескивали очки в простой металлической оправе.
— Здравствуйте, деточки, — тонким голосом произнесла она. — Так это вы Митенькина невеста? — Она сквозь очки внимательно посмотрела на Настю, и девушка прочитала в ее взгляде неподдельную жалость. — Ну надо же, что творится, совсем еще ребенок, а замуж собралась. Тебе бы еще в куклы играть, — она незаметно перешла на «ты» и заговорила с Настей, как со своей непослушной внучкой, — а ты хочешь на себя такой хомут надеть! Да я и сама такая же была, выскочила замуж в семнадцать лет, потом мучилась, пока муж от пьянства Богу душу не отдал. Ой, что я говорю, — спохватилась тетя Таня, — вы, девчонки, не слушайте меня. Ну как там Митенька? Все болеет? Мне Вика рассказала, как это случилось. Я прямо возмущена. Радикулит — это страшное дело, но я знаю одно верное средство, мне очень помогло. Надо натереть его нутряным салом. Вот завтра приходи ко мне, я принесу тебе баночку. Вообще-то я для себя ее берегла, но для Митеньки мне ничего не жалко, — тараторила старушка, — очень я его люблю. Такой у него голос прекрасный, ему бы в оперу, в Мариинском театре петь, вот что значит, когда у человека нужных связей нет…
— Тетя Таня, — Вероника, не выдержав, перебила ее, — нам надо Насте костюм подобрать.
— Ой, девочки, милые, что-то я совсем заболталась, — спохватилась тетя Таня, — конечно, сейчас посмотрим.
Непрестанно бормоча себе что-то под нос, тетя Таня сняла с Насти мерку. Потом она покопалась в огромном сундуке и извлекла оттуда пышный черный парик. Она бесцеремонно выколотила из него облако театральной пыли и вручила Насте.
— Бери, девочка, — сказала она, — это старая, прочная вещь. Раньше парики умели делать, не то что сейчас. Сейчас парик три раза наденешь, посмотришь, а у него уже плешь. Ты, девочка, приходи через три дня на примерку. Мы из тебе такую цыганку сделаем, можно сразу на Витебский вокзал идти гадать, настоящие цыганки не отличат, за свою примут.
4
Тетя Таня оказалась права. Она позвала на помощь гримершу, такую же ветераншу кулис, как и она сама. Старанием двух этих старушек Настя, в джинсах выглядевшая подростком неопределенного пола, превратилась в жгучую роковую брюнетку. Пышный черный парик и яркий грим неузнаваемо изменили ее внешность. А костюм только подчеркнул эти метаморфозы.
Тетя Таня приготовила ей ярко-желтое шелковое платье с широченной юбкой, расходящейся воланами и расшитой по подолу алыми цветами. Рукава тоже были очень широкими, с разрезами, обнажающими руки по всей длине. Поверх платья надевалась коротенькая облегающая алая жилетка на шнуровке, расшитая бисером и стразами. Тонкую талию Настя туго затянула черным кушаком из плотной ткани, выгодно подчеркивающей яркость платья.
Когда Настя, переодетая и загримированная, впервые посмотрела на себя в зеркало, она ахнула от изумления и восторга. Перед ней стоял ее идеал, воплощение праздника и игры. Только теперь, в этом наряде, Настя почувствовала, что становится самой собой, что только на сцене будет проходить ее настоящая жизнь. Ей даже показалось, что из зеркала в гримерной на нее смотрит ее истинное лицо. Настю ничуть не смутило, что из-за обилия грима это лицо было больше похоже на карнавальную маску.
На очередную репетицию Белов велел явиться в костюмах. Настин сценический имидж произвел настоящий фурор. Мужчины и те восхищенно ахали, щупали ткань ее платья, а Санек даже пытался отобрать у Насти и примерить парик, за что получил по рукам.
На этой репетиции Настя пела бесподобно. У всех, в том числе и у нее самой, сложилось впечатление, что костюм и грим вдохнули в нее новые силы и ее вокальное дарование раскрылось во всей полноте. Теперь уже никто не сомневался, что она станет настоящим украшением ансамбля.
После репетиции Настю поджидал Сережа, новый солист, принятый в ансамбль одновременно с ней. Был он высокий, со светлыми прямыми волосами, совершенно не подходившими к образу цыганского певца. Неизменным атрибутом Сережиного костюма была широкополая черная шляпа, которую он надвигал низко, на самый лоб.