Кароль

Мрожек Славомир

Окулист. (истерически). Почему вы не даете мне выйти? Это не демократично!

Внук. Еще того лучше! В эту минуту миллионы простых спокойных людей во всем мире входят и выходят, когда хотят. Самые обычные двери на петлях, раздвижные или наконец, маятниковые, занавеси из бисера или циновки -- скрип и шорох этих дверей раздается непрерывно, свободно и радостно. Только вы, толко вы не принадлежите к этим веселым массам! Разве это наша вина?

Окулист. Что вы имеете против меня?

Внук. Вы -- Кароль.

Окулист.

Нет!

Внук. А кто протестовал. Когда я сказал, что ружье уже двадцать лет заряжено, и что такое положение вещей не может дольше продолжаться? Кто хотел принудить Дедушку к чтению?

Окулист. Вздор!

Внук. Кто не хотел дать очки бедному старику? Вы -- Кароль!

Окулист. Нет! Клянусь вам (поспешно шарит в кармане). Я вам паспорт покажу!

Внук. Паспорт ничего не значит. Дедушка тебя узнал, Кароль!

Окулист. Дедушка может ошибиться!

Внук. Дедушка! Начинаем (Дедушка спускает предохранитель)!

Окулист. Господа, подождите, это какая-то ошибка, трагическое недоразумение, я не утверждаю, что Кароль не виновен. Наоборот, это, вероятно, какой-то на редкость отвратительный тип, но при чем тут я? Пусть Дедушка оглядится, проанализирует. Ко мне всегда можно вернуться! Я принимаю по четным дням, с двух до шести, считайте, господа, что я у вас в кармане. А тем временем можно осмотреться. Ей богу, стоит. А что, если настоящий Кароль сидит где-нибудь в тепле, пьет молоко и посмеивается над вами в кулак? Такая мысль не приходила вам в голову?

Внук. Это факт. Но ведь на свете может быть не один Кароль. Может, их два, три? Дедушка, давай пальнем в этого и сразу начнем искать дальше, на всякий случай.

Окулист. Два? Три? Десять, сто, все могут быть Каролями, все, только не я. А вы тратите здесь столько времени на того. Кто не является Каролем, в то время как те, настоящие Кароли, разгуливают где хотят.

Внук. Дедушка, это мысль. Кто сказал что он один? Дедушка, у тебя есть патроны?

Дедушка. Хо-хо, хватит, хватит на всех!

Внук. (потирая руки). Правильно, правильно (подбегает к Дедушке и обнимает его). Это мысль Дедушка, постреляем, как на свадьбе!

Окулист. Да, стрелять, стрелять, еще раз стрелять, но во всяком случае, не в меня.

Внук. Я думаю, что в него надо сначала пыжом, а потом уж пулей.

Дедушка. Ну что ж...

Окулист. Нет, нет! (Бросается на пол и на четвереньках бежит к дивану, залезает под диван. Дедушка и внук наклоняются, чтобы увидеть его). Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я вовсе не против стрельбы. Стрельба очень хорошо действует на легкие, это прекрасный спорт. И, конечно, не в мишень, но и не в каких-то птичек. Настоящие мужчины не стреляют в такую чепуху. Я все понимаю, я за это. Я даже удивлен, что у вас только одно ружье, и только с двумя стволами. Если бы их у вас было восемь, и у каждого по три ствола, то и тогда было бы мало. Что и говорить, это вам положено. Но постойте, послушайте меня!

Дедушка. (опускаясь на четвереньки с ружьем, направленным под диван). Темно, черт побери!

Внук. Может быть, отодвинуть диван?

Окулист. Я ничего не хочу! Я даже не требую очки, пожалуйста, Дедушка может оставить их у себя! Но я прошу справедливости, я требую ее! Не в меня, а в Кароля!

Дедушка. Ну-ка, посвети мне спичкой, я в него пальну. (Внук зажигает спичку и подносит ее к дивану. Появляется голова Окулиста, который дует на спичку, гасит ее и снова прячется под диваном.)

Окулист. Господа! Вот теперь я позволю себе воскликнуть: да здравствует стрельба! Но я не могу согласиться с тем, чтобы прекрасная и благородная идея стрельбы была искажена фатальной стрельбищной ошибкой. Господа, я не тот, в кого надо стрелять.

Дедушка. Ничего не поделаешь, бью в темную.

Внук. (отодвигаясь в сторону). Дедушка, целься больше в середину.

Дедушка. Теперь ему крышка (наклонился и целится -- пауза. Из-под дивана показывается рука Окулиста, размахивающая белым платком).

Внук. Это хорошо. Значит, он скоро выйдет.

Дедушка. (вздыхая). Ох уж эта молодежь!

Окулист. (вылезает из-под дивана, становится напротив Дедушки и Внука). Хорошо. Я все скажу.

Внук. Ну?

Окулист. Он должен сюда прийти.

Внук. Кто?

Окулист. Кароль. Настоящий Кароль.

Внук. Когда?

Окулист. С минуты на минуту. Он уже должен быть здесь.

Дедушка. (Внуку). Стрелять?

Внук. Сейчас, Дедушка. (Окулисту.) а как вы докажете, что тот, кто придет, больше Кароль чем вы?

Окулист. О, потому что он рассказывал разные вещи про вас.

Внук. Какие вещи?

Окулист. Ну всякие.

Внук. Какие всякие?

Окулист. Повторить?

Внук. Да.

Окулист. Он сказал, что вы бандиты.

Внук. Так и сказал? А что еще?

Окулист. Что старик -- кровожадный старый кретин...

Внук. Что?

Окулист. Я только повторяю. А о вас он сказал, что вы редкий дурак, извращенец и незаконнорожденный. Говорить дальше?

Внук. Все как есть.

Окулист. Он сказал, что один факт вашего существования является достаточным доказательством бессмысленности и зла мира до такой степени, что даже быть замученным вами -- это огромное облегчение и великолепный способ не разделять с вами дальше того, что является для людей общим.

Внук. Дедушка, ты слышишь?

Дедушка. Кароль! Как будто это я его слышал! Это Кароль!

Внук. А что еще?

Окулист. А еще он сказал... но я не знаю, правда ли это, что у вас... у меня язык не поворачивается...