Каролина: между дождем и градом
Шрифт:
Он задержал палец слишком долго, неприлично. Проникая все глубже и глубже, пока не дотронулся до языка. Едва касаясь, осторожно и даже нежно. А затем резко убрал руку и явно сделал шаг назад.
– Развлекайся. Марк скоро вернется, – совсем другим тоном, отстранённым и стальным, отмахнулся Владимир. Я обернулась, пытаясь понять, не привиделось ли мне. Может, я схожу с ума?! Нет… Мужчина стоял у выхода с террасы, смотрел мимо. Он казался чужим, отстраненным, совсем не довольным, что я рядом. Словно с трудом переносил нахождение рядом! Он лишь мельком оценил бокал у моих ног, просканировав
Дверь захлопнулась, и только тогда я ощутила, как давно не дышу и как адски жгут бедные легкие. Знала бы я, что это только начало…
Знакомство с родителями
Самая дорогая гостиница столицы, где дешевый номер стоил больше годовой зарплаты отца, находился в самом центре города. На первом этаже располагался элитный ресторан со звездой Мишлен. Меню на трех языках, среди них не было русского. Соответственно, цены в долларах… Это радовало, потому как сама атмосфера вокруг смущала слишком сильно. Не хотелось знать, во сколько Орловыми обошелся семейный ужин…
Я знала, что знакомство с родителями неизбежно, от этого не уйти. Впервые в жизни попросив денег у Марка, не получила отказа, а затем день таскала семью по бутикам и салонам красоты. И лишь под конец вечера, выйдя на морозную улицу, я поняла, как сильно была напряжена. Не запомнила обстановки, цвета скатерти, официантов и что ела… Переживала лишь о том, как будет вести себя мой пропитый до чертиков отец, его собутыльница мать и три сестры, впервые в жизни побывавшие где-то помимо школы.
– Какой прекрасный вечер! – послышался голос матери Марка позади – Валентины. Она всегда казалась размеренно-спокойной, будто запрограммированный робот. – Каролина, у тебя очень милые родители!
«Милые» – то самое слово, что употребляют, когда больше нечего сказать… В частности, в отношении людей, которые позволяют себе напихивать карманы хлебом и воровать салфетки со всех рядом расположенных столиков.
– Согласен, малыш, – вечно позитивный Марк приобнял меня за талию, чмокая в лоб. Он словно не чувствовал, как весь вечер я умирала от стыда, досады и обиды. Мечтала провалиться сквозь землю, исчезнуть… Ему все было прекрасно, ничего нового.
– Думаю, – голос Владимира заставил вздрогнуть, ощетиниться. Мужчина молчал практически весь вечер, бросая странные взгляды на каждого члена моей семьи. Словно читал их, как распахнутые книги. И вот теперь он сровнялся со мной, по-отечески закинув ладонь на плечо, якобы случайно откидывая руку Марка в сторону, заставляя того отойти: – Нам стоит подвезти вас домой.
Как обухом по голове ударило предложение мужчины. Я вздрогнула, неожиданно для себя закашлялась. Благо остальные стояли за спиной и не могли видеть неподдельного ужаса в моих глазах. Меньше всего на свете я хотела, чтобы новая семья увидела тот заброшенный дорожный автобус, в котором ютится шесть человек.
– Нет, спасибо, – вежливо отмахнулась я, пытаясь сделать шаг в сторону от Владимира. Пальцы на моем
– Ничего страшного, отменим, – стальные нотки заиграли в низком баритоне, вызывая тремор конечностей.
– Но… – глаза нервно забегали из стороны в сторону, ища спасения. Наконец, в голову пришло здравое объяснение: – Оно уже подъехало, так что…
– Мы оплатим работу водителя, не переживай, – рассмеялся мужчина, словно над моей наивностью. Он качнул голову вперед, и его губы буквально коснулись мочки уха, мурашки волной пронеслись по телу. – Это был не вопрос, Каролина.
Внутренние органы скрутило в жгут, а кожа стала чувствительнее, чем когда бы то ни было. Мне показалось, словно указательный палец Владимира на моей спине, спрятавшись за густыми белыми волосами, заполз под черное платье и лямку лифа, погладив кожу. Я бы скорее поверила, что схожу с ума, чем в это!
– В самом деле, – разрядил обстановку Марк будничными тоном, – что в этом плохого, Каролина? Не вежливо бросать вас посреди улицы, раз мы все на машинах. Папа очень добр!
Я ждала поддержки от родителей, но они вдруг решили прислушаться к совету «помалкивать» именно сейчас, когда так были нужны. Давление Владимира ощущалось, как падающий на тебя шлакоблок, под который ты волей-неволей прогибаешься. Хочешь ты того или нет… Он сильнее, умнее, хитрее и точно знает, что хочет и как.
– Что же, – не веря, что говорю это, промычала невнятно, – как скажете.
Слезы знакомо выступили, задергался глаз. Мир вокруг притормозил, как в замедленной сьемке… Владимир вдруг шумно выдохнул, а затем набрал полные легкие кислорода, зарываясь кончиком носа в мои волосы, едва касаясь головы. Для всех вокруг он выглядел, как отец жениха, произносящий наставления, только вот услышала я совершенно другое. То, от чего кровь закипела в жилах:
– Ты вкусно пахнешь. Ванилью. Сливками. Шоколадом.
Владимир спокойно отстранился, а я окаменела, прирастая ногами к полу. Голова закружилась, мир поплыл перед глазами!
– Значит так, – хлопнул в ладоши глава семьи, теперь голос его я слышала эхом, будто отдаленно. – Сестры поедут в машине Валентины, родителей Марк берет на себя, а Каролина садится ко мне.
Испуганно обернувшись, я была настолько ошарашена, что буквально воскликнула:
– Почему именно так?! Я бы хотела с Марком.
Владимир повел густой черной бровью, попутно проведя рукой по губам. Той самой, что еще недавно лежала на моей коже. Странно, но даже в этом я видела странный, пугающий подтекст.
– У меня спортивное авто, влезет только кто-то хрупкий, – стоя к жене спиной, он обвел меня потемневшим взглядом, тяжело задышав. – Теперь все понятно?
– Нет, – сцепив зубы, я в панике обвела взглядом окружающих меня людей. Удивительно, но семья смотрела на меня с искренним недоумением и непониманием проблемы. – Сестры более хрупкие.
– Да, – кивнул он, сцепив зубы. Из последних сил пытался быть показательно вежливым. Явно делал это редко, шоу давалось с трудом. – Но ты единственная совершеннолетняя. Задних мест нет, девочка.