Картины былого Тихого Дона. Книга первая
Шрифт:
Казачьи батареи начали обстреливать место, где должны были находиться японские резервы, и позднее от сотника Тарарина было получено донесение из 1-го Сибирского корпуса, что огонь казачьих батарей заставил японцев приостановить движение на Хегоутай…
Тогда, под страшным орудийным огнем, японцы развернули бесконечные цепи и, закидывая деревню Сюерпу шимозными гранатами, повели наступление. Три раза японцы пытались атаковать спешенных казаков, и три раза их атаки были отбиты ружейным огнем. Наши пулеметы, бывшие в Кавказской бригаде, и орудия 3-й донской батареи косили японцев и не давали им возможности подойти к ним.
Так, в ружейной перестрелке прошел и день 15 января. Наступал вечер
Эта ночь останется надолго в памяти донцов. Три дня подряд воевали они с японцами и три дня их побеждали. Захваченные японские деревни, японские запасы, которые раздавали казакам, все признаки победы были налицо! Донцы ночевали в тылу у японцев. ДоЛяояна, где находилась главная квартира японского главнокомандующего маршала Ойямы, было всего 18 верст. И мечтали казаки назавтра быть там, вспомнить славные дни 1812 года, подражать своим дедам!
Но недолго длилось это ликование.
В 12 часов ночи от главнокомандующего генерал-адъютанта Куропаткина пришло приказание отступать за реку Хуньхе…
Сражение у Сандепу, стоившее нам более 10000 убитых, кончилось вничью. Победивши везде японцев, мы уходили после победы, по приказанию.
Печально и уныло шли донцы утром 16 января назад через деревни, стоившие столько крови и труда. Японцы не преследовали. Они не ожидали, что мы отступим.
С 16 января для донских казаков наступило затишье…
В начале февраля японцы закопошились в окопах. Далеко в тылу у нас, между Харбином и Мукденом, небольшой японский конный отряд пытался взорвать железнодорожный мост. Опасаясь за тыл нашей армии, генерал Куропаткин 4 февраля отправил донцов в глубокий тыл на станцию Гунжулин.
Затем на донцов была возложена тяжелая и ответственная задача проверить слухи о движении громадной партии японо-хунхузов через Монголию на Харбин, где находились наши главные склады. И вот, донские полки рассеялись по всей Монголии, внимательно наблюдая за ее населением.
Там, в глухих китайских деревнях, гоняясь за шайками разбойников-хунхузов, простояли донцы до окончания войны. Там же услыхали они о страшном сражении, длившемся без перерыва 12 дней под городом Мукденом, услыхали и о том, что наша армия, потеряв около 50000 человек, отступила к Сыпингайским холмам. Тяжело было слышать это казакам. Не одна горючая слеза скатилась тогда из глаз, не одно проклятие сорвалось с уст казачьих; не верилось казакам, что и тут обошел, и тут победил ненавистный враг…
Жаждой подвигов горели донцы. Им не верилось, что русская армия побеждена, чуяли они простыми своими казачьими сердцами, что можно победить японцев, и не хотелось и стыдно было идти в родные хутора и станицы, не победивши желтолицего врага.
Да пришлось!.. Тяжелая година выпала на долю России. Внутри поднималась измена. Все подлое, гадкое, все изменническое, отвратительное и гнусное зашевелилось и подняло голову. Жид задумал править Россией. Тайные враги России спаивали народ, посылали бумаги в войска, научая солдат измене. Наступило смутное время на Руси. Рабочие, готовившие снаряды для пушек, вдруг бастовали и не делали того, что нужно. Пьяные запасные солдаты громили станции и не шли на войну. Пьяный угар, безумная одурь охватили Россию, и трудно стало воевать. Несчастья преследовали нас. Громадный флот наш, бывший под командой адмирала Рожественского, погиб в мае месяце 1905 года под Цусимой…
В такие тяжелые времена наш Государь согласился на предложения переговорить о мире, которые нам делал глава американского государства президент Рузвельт.
В августе 1905 года начались переговоры о мире в американском городе Портсмуте. Мы отдали японцам
А между тем, наши войска горели желанием сразиться с японцами, мы верили в победу, и мы могли победить, японцы же падали духом, испытавши на себе во время Мукдена необыкновенную стойкость наших войск.
Но мы должны были заключить тяжелый для славы России Портсмутский мир, к этому вынуждали нас внутренние события в России…
Собравшаяся в Харбине армия усиленно развращалась врагами России. Сотнями тысяч привозили из России гадкие листки, возмущая солдат. И во многих полках были жалкие, дряблые людишки, которые не понимали, что неудачи наши произошли от того, что война за 10000 верст оказалась нам не под силу, что много было солдат, плохо обученных военному делу, что забыли мы заветы Суворова и вместо того, чтобы наступать, отступали. Им казалось, что эта война не тяжелое испытание, посланное нам от Господа Бога, на прихоть начальства, и они волновались. К стыду нашему, нужно признаться, что нашлись среди призванных из запаса офицеров такие, которые не сумели сдержать свои части, и смута проникла в полки Маньчжурской армии. Жутко и неспокойно было в Харбине, переполненном распущенными, озлобленными запасными солдатами. И осень, и часть зимы 1905 года провели донцы в Харбине, охраняя покой и порядок. Донские сотни славной 4-й дивизии в это жуткое смутное время явились единственною стойкой, надежной частью, которой не коснулось гнилое учение революционеров. Свято исполняли донские казаки присягу в боях против японцев, свято исполнили они ее и в Харбине, оставаясь непоколебимо верными своему природному Государю и матери своей - России.
На Дону во время японской войны
Грустно и печально жилось на Дону во время русско-японской войны. Ждали по станицам и хуторам известий о победах, о славных делах, жадно читали телеграммы и газеты и с ужасом узнавали, что маленький японец бьет нашего солдата, и мы отступаем.
– Господи, что же это такое!
– говорили старые казаки… Ждали побед, не верили, что их не будет.
Вот отошли от Ляояна, вот отстоялись на Шахе, даже захватили японские пушки, но вслед за этим пришло ужасное известие о гибели Порт-Артура, о том, что наши войска сдались в плен и пошли в Японию, и печально и тихо стало на Дону… Отступили от Мукдена, потеряли флот, наконец, заключили мир в Портсмуте. Много тяжелых испытаний вынесла Россия за свою более чем тысячелетнюю жизнь, но такого не было. Старые казаки плакали и не понимали, что же сделалось с нашими войсками, что погубило нас. И в эту тяжелую и печальную годину не утешило донцов и освящение дивного войскового Воскресенского собора, состоявшееся в 1905 году при атамане генерале от кавалерии Константине Клавдисвиче Максимовиче.
Почти сто лет ожидали казаки этого собора. Первый войсковой собор был заложен при атамане Платове в 1805 году, работы по его постройке начались в 1811 году. В 1846 году начали сводить уже главный купол, когда внезапно собор рухнул и вместо почти готового храма осталась только одна стена да груда камней В 1852 году приступили снова к постройке собора, и когда начали, в 1863 году, сводить купола, он опять развалился. На этот раз осыпались только купола, и собор можно было бы достроить, но после долгого совещания решили разобрать этот второй собор и на том же месте заложить третий собор. Уже около трех миллионов рублей затратило войско на устройство первых двух соборов, когда, в 1891 году, наконец, приступили к постройке третьего собора.