Карточный домик для Евы. Часть 1
Шрифт:
– Второй этаж, – огласил он громче, чем следовало, и эхо подхватило слова за ним, чтобы раздробиться под сводами зала.
– Благодарю, – ответил Горски, направившись к лестнице.
Я поспешила за ним.
– Тут пустынно, – отметила я, глядя в его спину.
– Дань традициям, сейчас действуют только три первых этажа. Остальное здание пустует, за ненадобностью. Хотя согласно хроникам, еще триста лет назад работали двадцать
– А сейчас осталась бесполезная пафосность, – заметила я, оказываясь в очередном огромном холле, расходящимся на два коридора.
В этот раз даже спросить было не у кого, куда идти, но Горски похоже и так знал направление. Мы уверенно плутали по извилистым ходам, пока не оказались у двери, в которую постучал душеприказчик.
“Старший комиссар распределения Гальдэ” – прочла я на шильдике.
– Войдите, – раздался женский голос с той стороны.
Горски толкнул двери, приглашая меня войти первой, и я шагнула вперед.
В просторном кабинете, царил полумрак и холод, я зябко поежилась, осматриваясь вокруг.
Окна плотно задернуты непроницаемыми черными шторами, единственный свет исходил от ламп в потолке, временами мерцающих так тускло, что я едва боролась с желанием посоветовать одернуть шторы и впустить свет.
“Как в склепе” – мелькнула у меня мысль, а осмотрев скудный интерьер, я только убедилась, что тут собственно и был “склеп”.
Посреди помещения стоял закрытый саркофаг из алого камня, рядом два кресла видимо для меня и Горски, и еще чуть дальше в стороне стол, за которым сидела сухонькая старушка в роговых очках, строго взирая на меня.
– Побыстрее, мирель Нельски, – произнесла она. – Вы опаздываете. Дар вашего отца заждался.
Я покосилась на саркофаг.
Не думала, что церемония прямого наследования проходит вот так, рядом с покойным. Чаще всего использовались камни души.
Впрочем, до самой процедуры сегодня и не дойдет.
– Старший комиссар, – обратился Горски к старухе. – Боюсь у нас некоторые сложности, и ….
Гальдэ хрипло откашлялась, с раздражением глядя на душеприказчика.
– Сколько вас знаю, Горски, у вас никогда не бывает без сложностей. Давайте по регламенту. Мирель Ева, присаживайтесь, Горски, зачитывайте завещание.
Я неохотно прошла к креслам, выбрав дальнее от саркофага, и все еще ежась от холода, замерла в ожидании.
Горски тем временем откашлялся, щелкнул замками принесенного с собой маленького чемоданчика, и извлек оттуда запечатанный сургучом конверт.
– Перед вам завещание безвременно почившего Дарлинга Эстебана Нельски , составленное в моем присутствии
Дальше шел текст, который я слышала еще вчера. Отец завещал мне либо все, если приму дар, либо ничего, если откажусь. Все просто.
– … Моему душеприказчику, за верную службу, – продолжал Горски, читая эту часть с особой гордостью. – Завещаю право управления “Дикой Картой” с получением восьмидесяти процентов доли прибыли, остальные двадцать моей дочери Еве, в случае принятия дара нейтрализаторства.
Я округлила глаза, ничего себе поворот событий. Так вот, где таился подвох, и почему Горски так активно меня уговаривал.
В случае моего отказа от него уплывал такой куш.
– Завещание зачитано, – произнес старик, передавая бумагу комиссару Гальде. – Теперь слово за мирель Нельски.
И столько надежды прозвучало в его последней фразе.
– Мирель Ева, – еще раз произнес он. – Подумайте еще раз о людях, которые останутся без работы. О детишках без хлеба на ужин… Я обещаю, что помогу вам разобраться во всем.
Он моляще смотрел в мои глаза, будто это могло поменять решение, которое я уже приготовилась озвучить, набирая воздух.
– Постойте! – прервала мой вдох старуха Гальдэ, внимательно вчитываясь в завещание и даже переворачивая его на другую сторону, словно там еще могло что-то найтись. – Это старое завещание. Дата двухлетней давности.
– Что значит старое?! – возмутился душеприказчик. – Это первое и единственное завещание, оставленное покойным.
– А вот и нет, пройдемте за мной, – шаркающей походкой старушка направилась к столу, на котором лежал толстенный талмуд с многочисленными записями. Она ткнула сухим пальцем в одну из последних строчек, явно сделанную не так давно. – Вот, взгляните. За день до смерти, господин Нельски, лично явился в Совет по распределению и составил новое завещание. Так что эта ваша писулька – недействительна.
– Невозможно! – возмутился Горски. – Это фальсификация, я бы знал!
Старший комиссар устало подняла на него взгляд серых, недобро блеснувших за стеклами очков глаз:
– Совет по распределению дара не место для истерик, Горски. Хотите покричать, выйдите на улицу.
– Так, подождите, – вмешалась я. – Если старое завещание недействительно, то где новое? И что в нем?
Внутри затеплилась надежда.
Что если в новом завещание отец все же отдал камень души матери мне, и поэтому прислал письмо с приглашением. Вдруг, я думала об отце хуже, чем оказалось на самом деле?