Карусели над городом (С иллюстрациями)
Шрифт:
— На какой возраст?
— Примерно на такой, — Алексей Палыч отметил рукой высоту на уровне своего плеча.
— Сорок второй, — определила Клава. Она огляделась и добавила шепотом, хотя в отделе по-прежнему никого не было: — Есть джинсовый костюм…
— А это хорошо? — спросил Алексей Палыч, тоже невольно понижая голос.
— Да вы что, Алексей Палыч! — изумилась Клава. — Я последний оставила, для себя.
— Тогда, может, не надо, если последний?
— Да ладно уж, берите, — вздохнула Клава. —
— Еще бы рубашку… Нет, две рубашки. И двое трусов. И две майки.
Клава выложила на прилавок несколько стопок белья.
— Выбирайте, пожалуйста.
Не успел Алексей Палыч отложить в сторону нужные вещи, как за спиной его послышался голос:
— Добрый день, Алексей Палыч. Тоже прогуливаете?
Алексей Палыч обернулся. Рядом с ним стояла учительница английского, та самая, которую он недавно чуть не сбил с лестницы.
— Здравствуйте, Елена Сергеевна. «Вас-то какого лешего сюда принесло?» — последнюю фразу Алексей Палыч произнес мысленно.
Елена Сергеевна опытным женским глазом впилась в незавернутый еще костюм.
— Ой, и мне нужен точно такой же! Вот повезло!
— Последний, — сухо сказала Клава, которая у Елены Сергеевны не училась.
У Алексея Палыча не было ни малейшего желания, чтобы эта встреча осталась в памяти Елены Сергеевны.
Он умоляюще посмотрел на Клаву и даже чуть шевельнул веком, как бы вроде подмигнул.
— Последний… остался, — сказала Клава, доставая из-под прилавка точно такой же костюм.
— Спасибо вам, девушка, — растроганно произнесла Елена Сергеевна и приветливо посмотрела на Алексея Палыча. — А вы, Алексей Палыч, оказывается, не такой уж и нерасторопный. И как это вы пронюхали? Я уже полгода ищу.
— Ничего не пронюхал, — сказал Алексей Палыч. — И вообще, я тут случайно. И вообще, это я не для себя. Не для себя и вообще…
Взяв первое попавшееся белье и костюм, Алексей Палыч вылетел из магазина. А чего было вылетать? Нечего было вылетать, потому что в памяти Елены Сергеевны прочно осели и джинсовый костюм, и белье, которое нервно пошвырял в портфель Алексей Палыч.
Когда Алексей Палыч вернулся в лабораторию, он увидел такую картину: Борис и Феликс сидели за столом, между ними стояла шахматная доска с фигурами. Они спорили. В том, что шахматисты спорят, нет ничего удивительного — в шахматном кружке кулеминского Дворца культуры бывали даже и драки. Но вот о чем они спорили, Алексей Палыч понял не сразу.
— Разве я неправильно сходил? — спрашивал Феликс. — Ты же сам показывал, что конь ходит так.
— Правильно, но плохо, — отвечал Борис. — Я его бесплатно возьму.
— Бери, пожалуйста.
— Так не играют.
— Почему? — удивился Феликс. — Ты ведь объяснил: нужно взять как можно больше фигур противника. Я — противник. Вот и бери. Тебе
— Мало ли, что хочется… Мне, может, хочется десять фигур взять!
Феликс аккуратно отсчитал десять своих фигур, сгреб их с доски и протянул Борису:
— Бери десять, пожалуйста.
— Ну, и с чем ты остался?
— У меня осталось шесть штук, — дружелюбно ответил Феликс. — Дать тебе еще?
Борис снова поставил фигуры на прежнее место.
— Так не играют, — сказал он. — Ты пойми, я должен стараться взять у тебя, а ты у меня.
— Я стараюсь. Но ведь ты не даешь. Ты дай, тогда я тоже возьму.
— Я же тебе объяснил! — повысил голос Борис. — Игра в том и заключается, чтобы не отдавать ничего!
— Ты опять говоришь громко, — сказал Феликс. — Я не понимаю. Хочешь взять — не берешь. Нужно взять больше — нужно не давать ничего. Я хочу взять — нельзя. Ты хочешь взять — нельзя. Никто никому ничего не дает, а взять нужно…
— Не взять — просто взять, а взять — слопать.
— Слопать?
— Ну, съесть.
— Съесть? Разве это тоже едят?
— Выиграть, — простонал Борис. — Это называется выиграть фигуру. Вот, смотри. — Борис снял с доски коня, а на его место подвинул свою пешку. — А теперь ты постарайся у меня что-нибудь выиграть.
— Понимаю, — сказал Феликс. Он убрал с доски белого коня, а на его место переставил свою пешку, которую от коня отделяло пять клеток.
Борис смахнул с доски фигуру на стол.
— Вот и поговори с ним, — сказал он, обращаясь к Алексею Палычу.
Феликс не обиделся. Похоже даже было, что он обрадовался.
— Теперь ты взял все, — сказал он. — Теперь ты доволен?
— Все?! — заорал Борис. — Все у меня и дома были. Незачем было их приносить.
— Если незачем, то зачем принес? — спросил Феликс.
— Да, с тобой не соскучишься! — сказал Борис.
— Тебе со мной весело?
— Еще и как… — вздохнул Борис.
Алексей Палыч решил, что наступило время вмешаться. За Феликса он не опасался: кажется, у того был спокойный характер. Алексей Палыч решил пощадить нервы Бориса. Нервы эти, как понимал учитель, скоро потребуются все до единого.
— Боря, — примирительно сказал Алексей Палыч, — ты представь, что попал в незнакомую страну. И вот тебя учат играть в круглики…
— Какие круглики?
— Ну, допустим, у них такая игра.
— Буду делать, как они, и научусь.
— Вот как раз в шахматы так нельзя. Если ты будешь повторять ходы противника, то обязательно проиграешь. Уметь играть и уметь обучать игре — это совершенно разные умения. И давай договоримся — не нервничать. Думаю, что умение обучать нам понадобится в ближайшее время больше всего. В особенности тебе. Но об этом мы поговорим позже. А теперь давай займемся примеркой.