Карусели над городом (журнальная версия)
Шрифт:
Как ни была рассержена Тома, она видела, что Феликс искренне огорчился.
— Почему мне это должно нравиться? — строго спросила Тома. — Ты со всеми девочками так себя ведешь?
— Нет, только с тобой, — откровенно признался Феликс.
Тома лучше дала бы разрубить себя на куски, чем призналась, что в последних словах. Феликса была некоторая приятность. Но, как девочка умная, отношений сама с собой она выяснять не стала. Ей захотелось выяснить кое-что другое.
— Ты лучше иди к Ире, — посоветовала она. — Вот с ней можешь целоваться хоть до обеда.
— А
— Нет, не будет. Это ее любимое занятие. Что же ты стоишь, беги к ней.
Тома была уверена, что Феликс никуда не уйдет. Худо ли, бедно ли, но Феликс дал ей понять, что она для него единственная на этой планете. За это она даже готова была простить ему безобразную выходку.
Феликс встал и пошел. Тома не знала, что он уходит без особого желания. Что-то сместилось в инопланетной душе за эти минуты. Девочки уже не были для Феликса одинаково хороши. Они обе были прекрасны, но Тома стала чуть-чуть прекрасней. Именно поэтому и не решился Феликс ее ослушаться.
Тома в растерянности смотрела на уходящего Феликса. Поведение этого парнишки было явно нестандартным.
Борис, увидев, что Феликс направился к воде, вылез из своего укрытия. Он был очень доволен, но всему есть пределы.
— Не вздумай к ней приставать, — предупредил Борис Феликса. — Можешь получить по мор… Я хочу сказать: ей это не понравится.
— А Тома сказала…
— Тома — змея, — пояснил Борис. — Они, девочки, все змеи.
— Ничего ты в девочках не понимаешь, — заявил Феликс.
— Ого! — сказал Борис. — Быстро ты разобрался… Кто же тебе больше нравится?
— Теперь Тома.
— Зачем же ты идешь к Ире?
— Потому что Тома сказала…
— Идем лучше в лагерь, хватит тебе девочек на сегодня. Ты их еще в столовой увидишь.
— Нет, не хватит, — твердо сказал Феликс. — В столовой они совсем не такие. Там они сердитые.
— Они и здесь не сахар, — заметил Борис.
— Конечно, не сахар, — согласился Феликс. — Это я и сам понимаю. Не сахар, не масло, не хлеб, не компот. Ты, Боря, не смешно шутишь.
— Какие уж тут шутки, — вздохнул Борис.
Ира сидела на берегу с удочкой. Заслышав шаги ребят, она обернулась. Взглянув на Феликса, она засмеялась. Феликс тоже заулыбался.
— Ира, я пришел с тобой целоваться, — объявил он.
Ира стала сразу серьезной. Она положила удочку и показала кулак.
— А вот это ты видел?
— Он шутит, — сказал Борис.
— Нет, не шучу, — возразил Феликс. — Тома сказала, что это твое любимое занятие.
— Ах, Тома! — Ира сразу успокоилась. — Тогда все понятно. Феликс, давай отложим мое любимое занятие до завтра. До завтра ты можешь обождать?
— Могу, — оказал Феликс. — А завтра когда?
На этот раз засмеялся Борис.
— Два дурачка, — сказала Ира. — Я-то думала, что вы умнее. А тебе, Борька, я это припомню.
— А почему мне? — спросил Борис. — У него своя голова есть.
— Что-то незаметно. Не могу понять, кто из вас остроумнее. Наверное, все-таки Феликс: таких я еще не видела.
— Не видела, — согласился Борис. — И никогда не увидишь. Никогда в жизни.
— Боря, — сказал Феликс, — ты опять не смешно шутишь. Она увидит меня сегодня, и завтра, и послезавтра…
Вот тут-то Феликс здорово ошибся. Он знал, что срок их кончается почти через месяц. Но он не мог знать, когда кончается его срок.
Из-за кустов подошла Тома, уже в костюме. На раскрытой книге она несла стебелек с двумя красноватыми ягодами.
— Земляника уже поспела, — сказала она. — Мальчики, пойдемте искать землянику. Ира, ты пойдешь?
— Что-то не хочется.
— Я так и думала, — заметила Тома.
— Ира, — сказал Феликс, — мне непонятно. Если вы лучшие подруги, то должны идти вместе. А если вы не хотите идти вместе, то вы не лучшие подруги. Зачем ты обманываешь Тому?
— Чем я ее обманула?
— Ты сказала, что она твоя лучшая подруга.
— Это правда. Ты же видишь, что мы всегда ходим вместе.
— Но не сегодня. Я догадался: сегодня день отдыха, вы отдыхаете от дружбы.
Феликс был прав. Девочки и сами чувствовали, что слегка друг от друга устали. Они дружили давно, но на стадионе они были соперницами.
Тома имела скверную привычку — приходить к финишу чуть раньше Иры. Если бы она поступала так через раз, то все было бы в порядке. Но вредность характера Томы в том и заключалась, что она на каждой тренировке оказывалась на несколько сантиметров впереди Иры. Из-за этого между девочками пробежала уже, как говорят, черная кошка. Ну, не большой жирный кот, а маленький, почти симпатичный котенок. Но черного цвета. Он всегда караулил их возле финиша. Однако девочки делали вид, что никакого котенка не существует.
— Глупости, — сказала Ира. — Просто я хотела еще поудить. Но вы тут всю рыбу распугали. Можно и за земляникой.
Борис не стал спорить. Он понимал, что до обеда Феликса от девочек за уши не оттянешь. Впредь он решил быть поосторожнее, а сейчас смирился.
Ира надела свой спортивный костюм, и все четверо побрели вдоль опушки.
Как-то так получилось, что Тома и Феликс пошли чуть в стороне, а из этого уже само собой вышло, что Борис и Ира остались вдвоем.
Борису совершенно не о чем было говорить с Ирой. Он даже немного побаивался ее; вместе с прекрасным спортивным костюмом Ира как будто надела на себя маску неприступной спортивной девочки. В компании, за столом Борис ее не боялся. Наедине все выглядело по-другому.
Они шли молча. Оба ощущали, что в молчании этом есть какая-то неловкость. От молчания они молчали еще молчаливее, а от неловкости без нужды окликали Тому и Феликса. При этом Борис, разумеется, обращался к Феликсу, а Ира к Томе.
Земляники попадалось очень мало. Видно,
кто-то шустрый уже прошел здесь до них.
Тома и Феликс перестали отвечать. Иру это не особенно взволновало, но Борис забеспокоился по вполне понятной причине.
— Надо их найти, — это была первая фраза, обращенная к Ире.