Каша из топора палача
Шрифт:
Агату зацепила совсем другая фотография, не очень удачная, но дающая более цельное представление о лице Берсеньева. Изуродованная сторона лица, как ни странно, уравновешивалась красивыми чертами, и в целом образ не выглядел уж столь зловеще. А выразительные глаза и густые волосы так даже делали его симпатичным.
– Ну, не знаю… Не тянет он на Дракулу. В лучшем случае на зачарованного принца, с которого не до конца сняли проклятие.
– Ты еще влюбись! – Антонина стучала по клавиатуре, выискивая еще какую-нибудь информацию.
Она походила на гончую,
– Что за мысли? Мне бы интервью… да и все… Ничего о личной жизни? Жена, дети?
– Вот смотри! «Шарлатан из-за границы» – называется одна заметка. Очень интересно! «Некий бизнесмен, наживший свой капитал неизвестно как, утверждает, что он потомок рода князей Берсеньевых и претендует на родовое поместье Берсеньевых, расположенное в пятнадцати километрах от Москвы». Ого! Слышь, твой призрак начинает приобретать вполне конкретные очертания. Взялся ниоткуда и хочет оттяпать поместье! – возбужденно ахала Антонина. – Интересное дельце…
– Очередная «утка», – пожала плечами Агата.
Больше никакой информации в Интернете они не нашли, и Агата заскучала.
– Пойду, поклюю что-нибудь.
– Я с тобой! Что-то проголодалась, – увязалась за ней Тося.
Кухня у подруг была довольно просторной, с мягким уголком, круглым столом и дорогой техникой. Агата знала, что Тося все равно вытеснит ее с кухни, взвалив на свои хрупкие плечи домашнее хозяйство. От постоянного приема лекарств у Антонины болели суставы, и, чтобы ей не пришлось мыть посуду руками, Агата установила самую современную посудомоечную машину.
– Садись, я за тобой поухаживаю, – засуетилась у плиты Тося. – На первое куриная лапша, на второе курица.
– Экономично, – вздохнула Агата.
– Эта курица не из супа, это другая курица! – надулась Тося.
– Да я шучу! Ты же знаешь, что я в восторге от твоей стряпни.
– Пятьдесят граммов? – предложила Тося. – Для аппетита?
– Нет, спасибо.
Антонина поставила на стол перед собой аптечку и стала вытаскивать таблетки и капсулы.
– У меня свой обед, от боли, от давления, от почек, от суставов, от желудка, от сахара в крови… ты знаешь! У меня разнообразное меню, – попыталась пошутить Антонина.
Она подняла глаза на Агату и увидела, как та с отрешенным видом мешает ложкой суп-лапшу.
– Да, мать, что-то ты мне не нравишься… Аппетит пропал, похудела даже. Думаешь о своем задании?
– Знаешь… Это как на скачках: хочется победить и доказать всем, что не зря на тебя рассчитывали. Такой профессиональный азарт, понимаешь?
– Понимаю, – искренне ответила Антонина. – Помогу чем смогу, ты же знаешь. С чего начнешь?
– С глубокого и длительного сна.
– День на дворе, – удивилась Тося.
– А я устала…
– Уж не заболела ли ты?
– Я двое суток не спала, готовила статьи о бомжах, поселившихся в подвале одного дома и заразивших детей педикулезом, и о проститутках, получающих медицинские книжки, – ответила Агата. – Кроме того, утро вечера мудренее.
Рано утром Агата умылась, наложила на лицо крем-антистресс, выпила две чашки кофе, завязала волосы в хвост и оделась, как всегда, просто и удобно: в джинсы и джемпер розового цвета. Она ушла в девять утра, не тревожа спящую в соседней комнате подругу. Всю ночь на улице лил дождь, к утру он закончился, но небо было затянуто облаками, а по асфальту разливались целые моря грязи. Агата добралась до машины, едва не промочив ноги. Она села за руль.
– Привет, девочка моя, сегодня нам придется потрудиться.
Машина ответила на приветствие заработавшим мотором.
Агата имела отличную память и запомнила адрес компании «Берсеньев», контактные телефоны, указанные и в Интернете, и в справочнике.
Москву она знала хорошо, как заправский таксист, поэтому могла даже срезать дорогу дворами, чтобы не терять время в пробках на магистральных улицах. Через сорок минут машина остановилась у суперсовременного здания из зеркального стекла. Крыша здания была заострена и устремлялась вверх, словно ракета. Здание пряталось за красивой кованой оградой, внутри взору открывался ухоженный дворик со скамеечками и фонтанчиками, правда, в данный момент не работающими.
Агата поежилась в холодной курточке и решила осмотреться. Она медленно обошла дом вокруг и поняла, что в здание можно попасть только через центральный вход. Чуть в стороне имелся охраняемый, с видеокамерой и автоматическим шлагбаумом, подземный паркинг для машин. Агата снова подошла к главному входу, встала в сторонке и, закурив, стала наблюдать за происходящим.
Люди проходили только по электронным карточкам, открывая дверь, или звонили по селектору и сообщали цель своего визита. Через полчаса наблюдения Агата решила рискнуть. Она подошла к селектору и нажала на кнопку. Ответил приветливый женский голос:
– Слушаю вас.
– Я могу поговорить с руководителем вашей компании? – спросила Агата, не надеясь на положительный ответ.
– Думаю, что нет, но, если вы сообщите вопрос, по которому пришли, я смогу соединить вас с информационным отделом.
– Я хочу заключить контракт с вашей компанией, – несла чушь Агата, даже не зная, чем они занимаются.
– По поводу чего контракт? – Женщина казалась бесстрастным роботом.
– Я бы это хотела обсудить с руководством. Речь идет о больших деньгах, – кинула дешевую приманку Агата.
– Если вы имеете в виду господина Берсеньева, то он никого лично не принимает, у него есть заместители, – не попалась женщина.
– А по личным вопросам? – жалостливо спросила Агата, почему-то вспомнив свою районную поликлинику, где под табличкой «Главный врач» значилось: «Прием населения по личным вопросам производится в четверг с 14 до 16 часов. Запись у секретаря».
– Он не принимает по личным вопросам.
– А телерепортеров с центрального канала?
– По вопросам рекламы я могу соединить вас с рекламным отделом. Александр Романович лично с журналистами не общается.