Каскадер и амазонка
Шрифт:
Резко затормозив, отчего на горячем асфальте остался жирный черный след, Айдахо осадил «шевроле» и наперегонки с Джеймсом помчался к одиноко стоящей машине. Вэй первым преодолел разделяющие их метры и, не задумываясь о том, что дверь может быть заминирована, рванул ее на себя.
– Элси!
Ему ударил в нос жуткий запах смеси бензина, нагретого металла, крови и пота. Обмякшее обнаженное тело, отливавшее мертвенной синевой, не пошевелилось в ответ на его крик. Голова женщины, небрежно замотанная грязными тряпками, так же неподвижно лежала на рулевой колонке. Его охватил ужас. Наклонившись к любимой, он бережно вытащил ее из машины, и в тот момент, когда, безвольно качнувшись, она упала к нему на руки, Джеймс увидел, что руль был склизким от крови.
Вместе с драгоценной ношей он опустился на землю и, бережно прижав к груди хрупкие плечи, повернул к себе любимое лицо, или, вернее, то, что было когда-то лицом. Сейчас же на его месте был ком ваты, небрежно примотанный к щеке длинным лоскутом линялой тряпки, насквозь пропитавшимся кровью, которая, сочась сквозь ткань, пятнала шею и грудь девушки. Из-под повязки выбивались грязные спутанные волосы, губы потрескались, на мертвенной синеве кожи проступали многочисленные кровоподтеки, а тело было столь невесомо, что могло поспорить с эльфийским.
Лицо Вэя окаменело в страшном усилии не дать вырваться наружу скорби. Айдахо стоял рядом, стиснув руки, не в силах помочь другу. Они даже не заметили, как к ним подбежал Дэн, а за ним, припадая на больную ногу, подошел Солано, который, быстро сориентировавшись, прижал палец к сонной артерии Алисы. Все, затаив дыхание, следили за выражением его лица. Вначале он не почувствовал ничего, но потом ощутил очень редкие и слабые удары. Встретив молящий взгляд друга, Фил ободряюще кивнул ему.
– Жива. Срочно в больницу. Энди, у тебя есть одеяло?
– Есть плед.
Со всей возможной осторожностью они завернули нагое женское тело в старенький плед, с которым Энди никогда не расставался в своих поездках. Оценив весь имеющийся автопарк, Фил выбрал для транспортировки девушки дэновскую «тойоту».
Джеймс, прижимая к себе любимую, разместился на заднем сиденье машины, и парень дал по газам так, будто это был не автомобиль, а сверхзвуковой «боинг».
Джеймс смутно помнил, как Алису забрали в операционную, как неизвестно откуда появившиеся полицейские их о чем-то расспрашивали, как он пытался прорваться за ней туда, где вокруг ярко освещенного стола столпились люди в зеленой больничной униформе, как его пытались успокоить Дэнни и Фил, а Энди что-то объяснял Риду и тому мужчине, с которым он беседовал несколько часов (или лет?) назад в подвале магазинчика Стоунов…
На Вэя накатила такая волна безысходности, что он перестал воспринимать окружающих и, присев на стул в углу больничного коридора, тупо смотрел на дверь, за которой сейчас решался вопрос его жизни и смерти. Само время остановилось и цинично подмигивало зелеными глазами-цифрами с циферблата часов, висящих над дверью напротив.
Он словно умер, и жизнь билась только в карих глазах, заходясь в немом крике боли.
Так прошел час, другой, третий. Наконец дверь операционной распахнулась, пропустив мужчину в больничной униформе. Устало оглядев сидящих у стены людей сквозь толстые стекла очков и каким-то шестым чувством «вычислив» того, кто ждал его слов, как приговора, он улыбнулся Джеймсу.
Резко поднявшись, Вэй шагнул навстречу врачу, и тот инстинктивно отступил, внимательно разглядывая странного мужчину в перепачканной кровью одежде.
– Она будет жить? – шелестом осенней листвы сорвалось с губ Джеймса.
– Простите, вы кем ей приходитесь?
– Мужем, – невзирая на отчаяние, он почувствовал гордость, произнося это слово. Господи, как же он мечтал о том светлом дне, когда сможет назвать Алису своей женой…
– Я бы хотел с вами поговорить… Наедине.
Последнее уточнение относилось к Энди, который был готов растерзать врача от нетерпения, но, столкнувшись глазами с Джеймсом, покорно отступил назад, подняв руки в успокаивающем жесте.
– Разумеется, доктор, я готов.
Они отошли к окну, и хирург, устремив взгляд куда-то за стекло, задумался, подбирая подходящие слова для нелегкого разговора. Но Джеймс уже не мог ждать больше ни секунды.
– Как Алиса?
– Она сейчас в реанимации и, возможно, со временем вернется к нормальной жизни.
– Возможно? – Ему показалось, что в ярко освещенном коридоре стемнело и стало ужасно холодно.
– Возможно – это лучше, чем ничего. Слишком сильно ей досталось. Кровопотеря, истощение, внутренние травмы. Видимо, ее сильно били… Резаная рана лица.
– Она в сознании? Я могу ее видеть?
– Нет. – Один ответ на оба вопроса. – Простите, мистер…
– Зовите меня просто Джеймс.
– Скажите, Джеймс, она принимала наркотики?
Вэй удивленно воззрился на хирурга.
– Никогда. Она даже не курит. Почему вы спрашиваете?
Теперь настал черед замяться врачу.
– Видите ли, в ее крови нашли столько героина, что не понятно, как она вообще осталась жива.
– Этого не может быть!
– К сожалению… Вы же видели ее руки. Кто-то посадил вашу жену на иглу. Боюсь, что у нее будут большие проблемы.
– Чем ей все это грозит?
– Даже если она сможет отказаться от наркотика, то впереди героиновая депрессия, которая может тянуться годами. Кроме того, как я уже сказал, у нее есть внутренние повреждения… У вас есть дети?
– Нет. Мы только мечтали о них.
– У нее никогда не будет детей.
Сзади тихо охнула Мелани, которую вызвал по телефону Энди, но Джеймс даже не заметил ее присутствия. Он пристально смотрел в окно, стараясь сдержать слезы.
– Доктор, я хочу ее видеть.
– Но она без сознания.
Во взгляде Вэя промелькнула враждебность и твердая уверенность в своей правоте.
– Видите ли, доктор… – он посмотрел на бейдж, приколотый к одежде врача, – мистер Свенсон, я слишком люблю свою жену… и слишком много пережил за последнее время, чтобы вот так убраться отсюда. Или я хоть на пару секунд увижу Элси, или я сяду под дверью ее палаты, и вам придется через меня перешагивать, чтобы попасть вовнутрь.
Врач пристально посмотрел ему в лицо, потом махнул рукой.