Каста Неприкасаемых 2
Шрифт:
Набросившись на еду, мы жуем, запихивая за обе щеки, но тут я вдруг слышу бабий плач, переходящий в отчаянный вопль.
Подхожу к воротам и сквозь приоткрытую створку вижу, как от леса идет группа мужчин, неся на носилках то ли раненых, то ли убитых. Стоящий рядом Дамир, словно читая мои мысли, произносит с набитым ртом:
— Судя по воплям, скорее мертвых несут, чем живых.
— Это где ж они воюют то так?! — Салах, не переставая жевать, просунул голову между нами.
Посмотрев на траурную процессию, я прикрыл ворота и подтолкнул парней обратно.
— Не наше
Вернувшись на сено, мы с новой силой принялись за еду, и не успокоились, пока в корзинах не осталось ни крошки. С надутыми животами мы уже было расположились ко сну, но тут вновь заскрипели ворота, и в темной щели показалась седая голова старосты.
— У меня тут дело к вам. — Он протиснулся в приоткрытую щель и нашел взглядом меня. — Я зайду, не против?!
Глава 20
Войдя в сарай, старик остановился у входа и, глядя на меня, повторил:
— Поговорить бы надо. — Для полной ясности он покосился на лежащих парней и Таис.
Вижу, что староста намекает на то, что говорить будет только со старшим, коим выбрал меня. До сих пор мы как-то обходили вопрос старшинства, поэтому я невольно прохожусь взглядом по лицам ребят, и Дамир, сразу уловивший мои сомнения, кивает, мол иди, мы тебе доверяем.
Встаю и неспешно подхожу к незваному гостю.
— Что же это за дело такое, что до утра подождать не могло?! — Сразу показываю, что я не в восторге от его прихода.
Зыркнув из-под седых бровей, старик в ответ молча протянул мне монету.
— Возьми обратно и уходите!
Смотрю, на морщинистой ладони лежит тот самый динар, что я недавно выдал как плату за еду и ночлег.
«Странно! — Тут же промелькнуло в голове. — Даже если мы их чем и обидели по незнанию, то все равно странно. Еду назад не вернешь, мы уже спим, по поселку не шляемся. Всяко разумнее было бы потерпеть до рассвета. — Бросаю еще один взгляд на жесткие черты лица старосты. — А этот человек производит впечатление если не разумного, то бережливого уж точно. Что-то тут не так!»
Решаю не ходить вокруг да около, а спросить прямо.
— Это чем же мы не угодили хозяевам, что вы нас гоните среди ночи?!
В поднятых на меня прищуренных глазах промелькнула приглушенная печать тяжелого горя.
— Вы тут не причем, просто с утра мы других гостей ждем, — тут он горько усмехнулся, — и вам лучше с ними не встречаться. — Еще одна печальная усмешка скривила его губы. — С этими людьми лучше никому не встречаться.
— Так! — Мне стало интересно. — Ну-ка, старый, давай не темни, расскажи все как есть, а мы уж сами решим с кем нам встречаться, а с кем нет.
Потеребив бороду, старик одарил меня еще одним тяжелым взглядом и все же начал рассказ.
— Земля наша вольная. Испокон века платили гранду десятину, и на том договор был нерушим. Мы на этой земле окраинной живем, чужаков не пущаем, за то нам послабление, и никто в дела наши не лезет. Так было всегда, при всех владетелях земли Ашанги, но недавно нынешний гранд Ситх поставил над землею нашей нового человека, — старик тяжко вздохнул, — и перевернулось все с ног на голову. Поборы пошли тяжкие, и разорение. Новый наместник — человек нехороший, поговаривают даже черной магией балуется, а то и вовсе бают — колдун. Люди у него, чисто тати с большой дороги, грабят народ честной. Недавно пришли к нам, запросили подати. Я им говорю, уплочено уже. Бумагу показываю, а они смеются. Плати, старик, коли жизнь дорога. Мы обсудили всем миром, решили, лучше заплатить. Так они не унялись, затребовали девок, мол, наместнику в дворовые. Общество послало людей сказать им “нет”, так они послов наших убили, а с утра сказали, сами придут и возьмут что полагается, а тем, кто посмеет противиться — не поздоровится. — Он посмотрел невидящим взглядом куда-то в сторону и добавил. — Сын мой старший ответ наш возил, так зарубили его супостаты.
Рассказ старика, прямо скажу, задел меня за живое. Я человек хоть и молодой, но несправедливости уже насмотрелся, меня произволом чинуш разных, да властителей не удивить. Но это уже через край! Здесь же все-таки империя, а не варварские края какие-то! В империи, если и отбирают чего, так по закону или прикрываясь им, а тут грабеж чистой воды без всяких прикрас.
Спрашиваю старика и не могу сдержать сочувствие в голосе.
— И что вы будете делать? Неужто отдадите дочерей своих?!
Выдохнув, староста расправил плечи и сказал так, словно уже попрощался с жизнью.
— Пока живы будем не отдадим, а там уж все в воле Хранителей!
Несмотря на суровую нелюдимость, мне этот мужик понравился. Было в нем что-то такое крепкое, несгибаемое. Я это в людях уважаю, потому как встречается редко.
Словно подтверждая мою мысль, старик, помолчав, добавил:
— Ну вот, я вас предупредил, а там, как знаете. Вы к гранду на службу идете, вам неприятности с его людьми ни к чему. — Он развернулся к выходу, а я вдруг по какому-то наитию остановил его.
— Подожди, старик, сейчас я со своими потолкую, может и решим чего.
Кряжистая фигура застыла в проеме ворот, а я быстро отошел к ребятам. Те уже прямо извелись все от любопытства и сходу закидали меня вопросами.
— Чего хотят то? — Салах аж привстал от любопытства, а Дамир, наоборот, отрезал, даже не пошевельнувшись.
— Денег свыше оговоренного не дадим, пусть и не мечтают!
Поднимаю руку, останавливая этот поток, и вкратце пересказываю им услышанное. Едва закончив, в наступившей тишине обвожу друзей взглядом.
— Народ к нам по-доброму, может и мы подмогнем селянам. Нам не в тягость, а хорошим людям в помощь.
Салах подорвался первым. Он, мне кажется, любой заварухе рад.
— Я за! Что за беспредел такой, надо разобраться!
Более трезвый Дамир как обычно начал с сомнений.
— Кто-нибудь из людей гранда уйдет, и Ситх узнает, что по следу его уже идут, а мы, напомню, рассчитывали на внезапность.
Этот аргумент я уже рассматривал сам, и на него у меня есть ответ. В реальном мире от человека в Сумраке никто не уйдет. Меня этот довод убедил и Дамира, думаю, убедит, поэтому молча перевожу взгляд на Таис, мол, что ты скажешь.