Каста Огня
Шрифт:
— По бортам! — взревел лейтенант Худ, и серобокие ринулись к планширам, ведя огонь из карабинов и импульсных винтовок. Бронетехнику они повредить не могли, поэтому стреляли в дронов и щелкали их, как мух. Мгновение спустя заговорили бортовые автопушки «Покаяния и боли», изрешетив бронебойными снарядами скиммеры тау. Одна из «Каракатиц» рухнула в воду, две «Пираньи» унеслись прочь, охваченные пламенем — и подожгли озеро. Прометиевые отходы на поверхности с шипением вспыхнули, запузырились, а серый туман сменился черным дымом.
— Противогазы! — рявкнул Худ. Задыхающиеся бойцы лихорадочно надевали дыхательные
— Проснитесь и жгите, братья! — воксировал Джойс, прекрасно зная, что его рыцари уже пробуждают доспехи. Выводя для них духовную песнь, пастырь запрыгнул на орудийную платформу и начал палить из тяжелого стаббера. Позади него с гудением ожил «Часовой», который затем ускакал на левый борт, откуда принялся посылать во врагов энергетические лучи из лазпушки. Перезаряжалось орудие медленно, но большие паузы между залпами компенсировались огромной убойной силой. Сквозь клубы дыма Оди видел, что та же картина повторяется на баржах по обе стороны от канонерки, но пилоты тау были внимательны, и многие скиммеры нетронутыми уходили из-под обстрела. Юноше захотелось прыгнуть в огненный вихрь и погнаться за ними.
Хоть пойду я водами озера Адского, да не иссушится плоть моя, ибо душа моя горит во имя Его!
«Тритон» рванулся вперед, на всех парах устремляясь к буровой платформе, и Джойс встал устойчивее. Постыдно было отпускать караульных-тау живыми, но по плану арканцам следовало пробиваться к челноку, ни на что не отвлекаясь.
— С левого борта! — завопил кто-то, увидев, что параллельно канонерке движется «Каракатица». Развернувшись носом к противнику, БТР тау полетел боком, ведя огонь из роторной пушки. У планшира закричали люди, срезаемые импульсными зарядами. Один из сгустков энергии задел край наплечника Оди и едва не скинул его с площадки. Выругавшись, пастырь начал стрелять в ответ, но едва поцарапал белую патину на корпусе гравитанка.
Бронемашина, словно оскорбленная брошенным ей вызовом, развернулась к зуаву. В тот же миг, как раскрутилась роторная пушка, над Джойсом навис «Часовой» и выпустил шипящий луч ослепительного света. Лазразряд вонзился прямо в нос «Каракатице», отшвырнув её назад. Несколько долгих секунд спустя второй луч поразил гондолу двигателя, и БТР взорвался.
— «Догнавший бурю» — уничтожена вторая цель — «Каракатица», — раздался четкий доклад в вокс-канале Вендрэйка.
Капитан кивнул, узнав позывной Боргарда Ван Галя. Похоже, ас «Серебряной бури» уже вырывался вперед в списке побед; большинство кавалеристов жили ради этих мимолетных, лихорадочных мгновений, когда в мире оставалась только идеальная чистота охоты.
Даже если этот мир — выгребная яма вроде Федры…
Хардин заметил, что к его барже приближается трио Т-образных «Пираний». Быстро прошагав на корму, всадник встретил их шквалом снарядов. Больше всего досталось центральному скиммеру, но два других успели отвернуть от взорвавшегося товарища и понеслись дальше, безумными зигзагами уходя от выстрелов капитана. Ухмыльнувшись, Вендрэйк выпустил очередь почти наугад и зацепил «Пиранью» слева от себя. Потеряв управление, скиммер перевернулся и выбросил экипаж в горящее озеро. Арканец изрешетил обоих тау, после чего развернулся к оставшемуся противнику, который подошел опасно близко.
— В двигатели метит! — завопил кто-то. Баржа разразилась залпами мелкого калибра: серобокие, столпившиеся вокруг Хардина, обстреливали открытый сверху скиммер. Внезапно «Пиранья» прекратила маневрировать и понеслась прямо на судно конфедератов, жужжа, будто гигантский москит. В следующую пару секунд Вендрэйк прикончил её пилотов, зная, что уже поздно.
Поздно было уже давно, если не с самого начала…
Для Хардина, с его разогнанным Славой восприятием, время словно бы растянулось, а приближающийся скиммер замер в нескольких метрах от цели — стрелой, лежащей на тетиве огненного лука. И вдруг кавалерист понял, что уже видел всё это, те же смертоносные цвета, только на другом полотне: застывшие языки пламени и судьбу, уставившуюся на него через лобовое стекло.
— Говорит «Бель дю Морт», — ехидно пропел в воксе голосок Леоноры.
Стрела сорвалась с тетивы, и «Пиранья» ракетой врезалась в баржу.
— У Вендрэйка проблемы, — передал по воксу Мэйхен. Казалось, что рыцарь говорит с трудом, как будто борется со сном.
— Вас понял, — ответил Айверсон, глядя, как баржа по правому борту содрогается и замирает. Через несколько секунд она пропала в тумане, оставленная позади разогнавшимися кораблями арканцев.
— Нельзя их бросать, — тихо сказала ведьма.
— Я возвращаюсь, — передал Джон, баржа которого уже разворачивалась.
Хольт помедлил, а призрак Бирса покачал головой.
— Запрещаю, — скомандовал комиссар. — Продолжаем движение к комплексу.
— Да пошел ты в Преисподние, Айверсон, — Мэйхен отключил связь.
Баржу Вендрэйка тряхнул ещё один взрыв, и на этот раз всё судно задрожало, как в жестокой лихорадке. Со скрипом терзаемого металла корма накренилась в пылающее озеро, сбрасывая кричащих конфедератов, которые отчаянно пытались ухватиться за что-нибудь. Как только люди касались воды, их мгновенно окутывало пламя, будто арканцы загорались изнутри.
Хардин вонзил когти «Часового» в палубу и откинулся назад, стараясь держать равновесие на крутом уклоне. Прогремел третий взрыв, ещё больше солдат заскользило к краю, но несколько везунчиков сумели ухватиться за ноги машины. Мгновение спустя мимо пролетел другой шагоход, едва не сбив «Серебряную пулю».
«Теперь нас только шесть, — подсчитала холодная, циничная часть Вендрэйка. — На этой развалюхе ещё остался Арнесс, где-то ближе к носу. Когда судно пойдет ко дну, всадников останется четверо. И меня среди них не будет».
Корабль Мэйхена, издав грудной рев, встал борт о борт с тонущей баржей и выпустил шквал «кошек». Уже отчаявшиеся гвардейцы отцеплялись от палубы и прыгали к спасительным тросам; другие, кашляя и матерясь, пробирались к борту по наклонной плоскости. Зуав, до этого упиравшийся в трубопровод, перепрыгнул на другое судно с двумя серобокими подмышкой. «Часовой» Арнесса удачно перескочил следом, унося нескольких бойцов, ухватившихся за кабину. Сам Вендрэйк, опасно балансировавший над озером, не решался сдвинуться с места. Любое шевеление погубило бы его.