Катание с американских горок
Шрифт:
Но оказались не правы.
— Вы оба видели ее? Вы уверены, что это была не какая-то другая девушка?
— Мы оба ее видели, — твердо заявил Луис. — Арт представил нас ей. Она подвыпила и без конца говорила, какая она великая певица и что ее последняя запись разойдется миллионным тиражом и...
— И много такой же чепухи, — закончил за него Майк. — А знаете что, Холман? Вы все можете так просто обделать. Уговорите ее сказать вам, кто убил Арта.
А потом скажете нам.
— И у вас сорок восемь часов на все это, — сказал Луис. —
Я допил виски, поставил пустой стакан на стол и встал. На какое-то мгновение мне захотелось стукнуть их лбами, но это не помогло бы решить мою задачу. Я вышел из клуба, сел в машину и поехал домой, в мою маленькую конуру в Беверли-Хиллз.
Когда я приехал, было девять вечера, ночь только вступала в свои права. Я набрал номер Ленгэна, и усталый голос ответил, что он уехал на ночь и будет не раньше полудня следующего дня. Я оставил свое имя и номер телефона с твердой уверенностью, что они будут немедленно забыты, как только там положат трубку.
Потом я набрал номер, который мне дала Трэйси Нэш, ясный голос ответил после четвертого звонка.
— Анджела Броутон? — спросил я.
— Да, Анджела Броутон.
— Мое имя Холман. Рик Холман. Я друг Саманты Пайк.
— Очень приятно, — живо ответила она.
— У нее неприятности.
— Я очень рада слышать это, мистер Холман.
— А я-то думал, вы поможете мне.
— Помогать ей? — Она рассмеялась. — Вы, наверное, просто сошли с ума, мистер Холман. Да если бы она тонула в ванне, я бы на полную катушку открыла оба крана.
— Как я слышал, у вас с Самантой Пайк намечался самый большой роман века.
— Вы слушаете эту ее подружку-лесбиянку? Если я что-то делала, то только для ее выгоды.
— Вы хотите сказать, что предпочитаете мужчин?
— Чертовски верно: я предпочитаю мужчин.
— Я мужчина, и мне предстоит длинный и одинокий вечер.
— Я готова вот-вот заплакать. А почему бы вам не позвонить Саманте и не узнать, что она делает?
— Саманта для меня скорее клиент, чем подруга, — осторожно заметил я.
— Так вы доктор? Держу пари, что подпольный!
— Да нет, что-то вроде частного детектива. Саманта говорит, что ничего не помнит из того, что с ней произошло в течение всего уик-энда. Другие кое-что помнят. Она подписала контракт с неким типом по имени Сэм Хейскелл. Саманта уехала из этого паршивого клуба поздно вечером с парнем, которого зовут Арт Стиллмэн. Его нашли мертвым в собственной машине на дороге в каньоне рано утром в понедельник. И вообще, всяких неясностей более чем достаточно. Мне казалось, вы поможете мне хоть что-нибудь выяснить.
— Может быть, и помогла бы, — задумчиво ответила она. — Где вы сейчас, мистер Холман?
— Дома.
— А где это — дома?
— Беверли-Хиллз. — И я продиктовал ей адрес.
— Почему бы мне
— Отлично, — сказал я.
Звонок в дверь раздался через сорок минут, когда я уже был готов к тому, что она изменила свое решение. Я открыл дверь, и этот вихрь в человеческом образе ворвался в дом. Ее рыжие, в крутых завитках волосы, казалось, не поддавались приручению. Большие, живые голубые глаза сияли. Горстка морщинок на переносице лишь придавала ей мальчишеский вид. На ней была хлопчатобумажная рубашка и синие джинсы. Когда она двигалась, ее полные груди свободно колыхались под рубашкой. Фигурка — а-ля песочные часы, ремешок подчеркивал тонкую талию, а плотные джинсы обтягивали твердые округлые бедра.
— Я — Анджела Броутон и хочу чего-нибудь выпить.
— Я — Рик Холман. Что вы пьете?
— Водку и мартини со льдом, — сказала она, проходя мимо меня через холл в гостиную. — А у вас тут недурно, Рик, — сказала она, останавливаясь посредине комнаты и оглядываясь вокруг. — Да еще в Беверли-Хиллз и все такое. У вас, наверно, неплохо идут дела?
Я прошел к бару и принялся готовить коктейль для нее и для себя бурбон со льдом.
— Я певица, — сказала она. — Мама блюза, но никто об этом пока не знает. Держу пари, что вы даже не слышали обо мне?
— До сегодняшнего дня нет, — признался я.
— Я выступаю в одном из клубов по вечерам в пятницу и субботу, держу пари, что вы даже и не слышали о таком клубе. Они платят немного, но у меня появляется шанс попрактиковаться перед аудиторией. Да меня и слушают мало, потому что все они там заняты выпивкой и распутством. Я догадываюсь, что именно поэтому не люблю Саманту Пайк. Я хочу сказать, что у нее большой успех и все такое. Так зачем же ей было нужно забирать его у меня на том приеме? Она может заполучить любого мужчину, стоит ей только поманить пальцем, зачем же ей обижать меня?
— Звучит как хороший вопрос. Я поставил стаканы на стойку бара, она села на высокий стул лицом ко мне.
— И мадам не помнит этот чертов уик-энд? — Она опять собрала морщинки на переносице. — Может, она просто кого-то дурачит, тогда кого же?
— Может быть, меня? И свою подругу.
— Эту самую девку, которая ответила по телефону, когда я звонила? — Она широко улыбнулась. — Ну и врезала же я ей!
— Ее зовут Трэйси Нэш, — пояснил я. — Она у Саманты менеджер и подружка. Как она говорит, это тянется уже достаточно долго.
— Это меня не касается. Не представляю, как это у них делается.
— Саманту мужчины не интересуют, — заметил я. — Похоже, что ей особенно нечего было делать на том приеме. А где это было?
— В Палисейде вечером в субботу. Дома у Бенни Ленгэна. Там был полный сбор. Она приехала с Сэмом Хейскеллом. Вы его знаете.
— Знаю. Он агент?
— Это слишком вежливо сказано по отношению к этой злобной акуле. Я все удивлялась, что она с ним делает. Ей нужен Сэм Хейскелл как дыра в голове.