Катарсис
Шрифт:
– Отдашь куртку шавке из ТриОЗА – я раздеваться не стану! – буркнул водитель.
Йона улыбнулся и протянул куртку Харди. Та отказываться не стала и тут же укуталась в нее.
– Я не буду раздеваться! – повысил тон водитель.
– Он в ней не нуждается, – заметила Харди. – Синтетики более устойчивы к перепадам температур, чем люди.
– Но это не значит, что нам не холодно, – добавил Йона.
Харди покосилась на него и уставилась на свои трясущиеся руки. Ей хотелось верить, что они ходят ходуном от холода. Но что-то подсказывало, что ее трясет не от этого. Она не в первый раз угодила в переделку, и раньше нервы никогда не брали над ней верх. Странно…
– Тебе на самом деле холодно? – спросила она у Йоны.
– А тебе-то что?
– Да мне наплевать, если честно, – она протянула руки, нежно обняла его за плечи и приникла всем телом под расстегнутой теплой курткой.
Йона замер. Остальные тоже, кажется, опешили.
– Сатин, ты могла бы присоединиться и согреть нашего спасителя, – заметила Харди.
– Я воздержусь, – промямлила Сатин.
– Когда Рейн узнает, тебе, Триоза, хана! – рассмеялся водитель.
Его напарник осуждающе покачал головой.
– Спишь с начальством? – лукаво улыбнулась Харди.
– Тебя это не касается, – ответил Йона и обнял Харди под курткой, сильнее прижимая ее к себе.
Горячие руки синтетика и его не менее горячая грудь. Весьма эротично, если бы мужчина, которого она грела, был человеком. Синтетики – не люди. Они не способны любить, не могут сопереживать, не умеют сочувствовать. Когда дело касается эмоций, они проявляют безразличие и хладнокровие, которому Харди всегда немного завидовала. Многие из чревородок и людей спали с синтетиками. Харди относилась к этому, как к извращению. «Способны ли синтетики любить?» – так назывался один из докладов ее отца. К сожалению, выводы, которые папа сделал, свидетельствовали в пользу того, что неспособны.
– Приехали! – объявил водитель и остановил автомобиль.
Харди отлипла от Йоны и выпрыгнула из машины. Он и Сатин тоже вышли. Водитель и его напарник поехали дальше.
– И где вход? – Харди стала оглядываться по сторонам.
– Здесь! – Сатин побежала в сторону от дороги.
Дверь была установлена у подножия каких-то скал. Харди смогла разглядеть только полированные камни вокруг, когда Йона поторопил ее. Они попали в хорошо освещенный туннель, больше напоминавший ход в пещере. Каменные стены стали гладкими от многочисленных прикосновений, в то время как ближе к потолку камень вновь приобретал заостренные угловатые формы.
Их встречали какие-то люди в обносках. Они накинули на обнаженного Йону одеяло и стали расспрашивать его о том, что произошло.
– А тебя никто не встречает? – спросила Харди у Сатин.
– Меня всегда ждут дома. А тебя дома кто-нибудь ждет?
– Да. Те, кого я убью, – Харди подмигнула Сатин.
– Это она? – шептались люди вокруг.
– Да.
– Лучше бы оставили ее там подыхать.
– Приказы не обсуждаются.
– Эй, Триоза!
Харди обернулась.
– Да, ты! – женщина в толпе помахала ей рукой. – Иди за мной!
– Кто она такая? – спросила Харди у Сатин.
– Не бойся. На людях она убивать тебя не станет.
Харди посильнее свела полы куртки на груди и поспешила за женщиной.
– Меня зовут Ети, – представилась женщина, уводя Харди за собой в какой-то туннель подальше от всех остальных.
– Харди Кейн.
– Триоза мне больше нравится. Йона попросил приглядеть за тобой и все здесь показать.
– Вы знаете, что означает ваше имя? – решила поинтересоваться Харди.
Женщина резко остановилась и обернулась.
– Ты здесь нежеланный гость. Смирение – это то, чему тебе следует научиться. А если начнешь квакать, тебя раздавят в одном из таких туннелей, как жабу. Все поняла?
– Но все же я зачем-то вам нужна, – улыбнулась Харди.
Ети достала пистолет и направила дуло ей в лицо.
– Мои сын и муж погибли во время войны от рук твоих собратьев. Скажи, у меня есть причины ненавидеть тебя?
Харди выставила блок, перехватила оружие и направила дуло в лоб Ети.
– Акреон избавился от меня и моего отца. Скажи, у меня есть причины ненавидеть моих бывших собратьев?
– А бывших ли, Триоза? – женщина сделала шаг и уперлась лбом в дуло. – Давай, спусти курок.
– Сама спустишь, если захочешь, – Харди опустила пистолет и протянула его Ети.
– Роберт Кейн был Великим человеком, – произнесла та, забирая ствол. – И в то же время он был Дьяволом во плоти. Если бы у тебя был его талант, тебя бы назвали «эксцентричной», но таланта нет, и все называет тебя просто «сукой».
– Лучше сукой быть, чем размазней, – Харди оскалилась.
– Пойдем, Триоза. Покажу тебе душевые, столовую и твои апартаменты.
Плутая по туннелям в скале, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз, Ети вела Харди неизвестно куда. Наверное, к душевым. Или куда-нибудь к обрыву, чтобы сбросить одну из ТриОЗА в пропасть. Размышлять об этом было просто. Вот только руки у Харди до сих пор тряслись. После тяжелых смен, убийств, даже после выполнения боевых задач во время войны у нее никогда не тряслись руки. А тут какие-то разведчики, стая обезьян и что? Она вся колотится?
– Пришли! – Ети остановилась у какой-то металлической двери в стене.
Открыла ее и вошла в пещеру, слабо освещенную лампами на стенах. Здесь были лавки. Дальше помещение было зашторено.
– Отдай мне куртку и иди мойся, – Ети указала рукой на штору. – Я найду для тебя вещи и полотенце.
Харди сняла чужую куртку и бросила ее Ети в руки.
– И модуль сними. Он прослужит дольше, если его не мочить.
– Йона выдаст новый, если этот сломается, – ответила Хард и внимательно осмотрелась.
Плохой признак. Зачем Ети предложила ей снять модуль? Неужели собирается сдать ее кому-нибудь из своих дружков? Здесь нет ничего, чтобы защититься. Ни зеркала, которое можно разбить, чтобы получить осколок, ни дверной ручки, которую можно сбить и использовать для ударов по голове. Харди одернула штору. Она отгораживала моечную от раздевалки. Семь душевых стоек были установлены вдоль одной из стен. Один общий сток в плавном углублении в полу. Перегородок между душевыми стойками не было. Возле каждой в углублении в стене лежало по куску мыла разных размеров. Похоже, это мыло местные варили сами и формовали как попало.